Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Профессор удивленно на него посмотрел:

– То есть вы хотите сказать, что просто догадались?

– Скажем так: я мысленно обошел вам дом, пытаясь понять, где может спрятаться мужчина небольшого роста, да так, чтобы ему удобно было вести за вами наблюдение и наслаждаться страданиями, которые обрушатся на вашу семью в результате его злодейских махинаций. Затем я перешел к поиску улик. Преступнику, без сомнения, надо было что-то есть и пить. Скорее всего, по ночам он выбирался из своего укрытия, чтобы украсть немного еды из кладовой – ровно столько, чтобы пропажу не заметили. Пристрастился он и к алкоголю. – Холмс махнул рукой в сторону винных графинов на столе. – На одной из хрустальных затычек отчетливо виден грязный отпечаток пальца. Кроме того, работавший у вас трубочист поленился, и в дымоходе осталось немного сажи, которая ссыпалась на пол после того, как Колумбайн принялся лазать туда-сюда.

– Но ведь вы определили по веточке тимьяна, что он рос где-то возле железной дороги, ведущей к Кингс-кросс?

– Ах это! Финальный тест. Чистая выдумка. Да и частичек угля на листьях не было. А черные точки на визитке – обычная лондонская копоть. Кроме того, вы могли бы и заметить, что Большая Западная обслуживает не вокзал Кингс-кросс, а Паддингтон. Наш невероятно зловещий и одаренный безумец наверняка это знал. Также я понял, что, хоть ему и удалось спрятаться в камине и сидеть там тихо, не шевелясь, словно истукан, но дышать-то ему все равно надо. А чем тяжелее он дышит, тем больше шевелится, пусть даже и едва заметно. Именно поэтому я сознательно сделал абсурдное заявление о том, что Большая Западная обслуживает вокзал Кингс-кросс. Вы только представьте себе этого человека, стиснутого в тесном камине, сверкающего безумным взглядом в темноте трубы! Он бесшумно корчился от хохота, смеясь над якобы великим сыщиком Шерлоком Холмсом, который допускает такие детские ошибки! Хихикая, он все чаще шевелился, и этого оказалось достаточно, чтобы обрушить вниз крошку хлеба, приставшую к его одежде, и веревочку, крепившую гамак. Именно ее я и заметил в очаге и отсюда сделал вывод: внутри камина находится живое существо!

– Значит, все кончено? – недоверчиво спросил профессор. – Моему сыну больше ничто не угрожает?

– Ничто. – Холмс поднял “Райский камень”. – Вот ваш аэролит, профессор, ваша падающая звезда. Бесконечную вечность она парила в космосе, чтобы случайно упасть на Землю в шлейфе огня. Не думаю, что ей хотелось принимать участие в столь драматическом спектакле; все это – чистое стечение обстоятельств. Такая же случайность, как и то, что низвело истинного гения доктора Колумбайна в пучину безумия, – возможно, микробы в питьевой воде, а может, некий незаметный врожденный дефект мозга. Он не был расчетливым преступником, не хотел вершить зло – не больше, чем аэролит хотел упасть на Землю в яростном потоке огня. С моей стороны это большая дерзость, профессор, но все же я осмелюсь предложить вам и вашим коллегам создать некий скромный трастовый фонд, чтобы ваш некогда блестящий наставник провел остаток жизни в приличном санатории. Там он сможет спокойно мечтать о чудесах и тайнах, что скрываются в глубинах Вселенной.

Ну а теперь, Ватсон, если вы не против, пообедаем в “Испанце”!

После “Падающей звезды” Ватсон усердно описал целый ряд дел, которые следовали одно за другим: “Приключения клерка”, “Человек с рассеченной губой” (чтобы разобраться в этом случае, потребовалось отнюдь не три трубки), “Безумие полковника Уорбертона” (тут Холмсу разобраться не удалось) и “Палец инженера”. Прочие рассказы, касающиеся этого весьма загруженного работой периода, также перечислены в приложении. Есть среди них истории весьма известные: “Тайна Боскомской долины”, “Союз рыжих” – и ряд, возможно, апокрифических случаев (хотя выглядят они вполне правдоподобно), включая “Похищение мегатериев” и “Вагон первого класса”.

К началу 1891 года, однако, Холмс полностью посвятил себя поискам Джеймса Мориарти, самого опасного преступника в Лондоне, с которым он решил разобраться раз и навсегда. Это привело к появлению “Последнего дела Холмса”, закончившегося инсценированной гибелью знаменитого сыщика, поскольку считалось, что оба они, и Холмс, и Мориарти, сорвались с кручи в Рейхенбахский водопад.

Далее наступил период, известный под именем Великой Паузы, когда Холмс под чужой личиной путешествовал по Европе и Азии. На свои странствия он ссылается в “Пустом доме”, однако трудно судить, в расследовании каких именно из множества любопытных криминальных происшествий, случившихся в то время на континенте, действительно принимал участие Шерлок Холмс. Строго говоря, это период, достойный отдельного тома, и я рассчитываю в дальнейшем заполнить этот пробел. Но в данном случае нас волнуют в основном те истории, в которых Холмс действовал в сотрудничестве с Ватсоном. Тот, полагая Холмса погибшим, счел своим долгом завершить и подготовить к публикации несколько рассказов о деяниях своего великого друга, и рассказы эти появились на страницах “Стрэнд мэгэзин” в 1891–1893 годах. Благодаря им Шерлок Холмс прославился повсеместно. Ватсон, к несчастью, в конце 1893 года овдовел – и еще не оправился от своего горя, когда в марте 1894-го его потрясло внезапное возвращение Холмса. (В результате новейших исследований выяснилось, что на деле это случилось в феврале, а Ватсон, таким образом, в очередной раз поменял даты.)