Жорж Сименон: Капли стеарина

Это было одно из тех редких дел, которые можно разгадать, исходя из схем и документов, методом дедукции и лабораторных исследований. К тому же, когда Мегрэ вышел из кабинета на набережной Орфевр, он знал уже решительно обо всем, и даже о бочках.

Он готовился к небольшому путешествию в пространстве, а пришлось ему совершить утомительное путешествие во времени. Всего в каких-нибудь ста километрах от Парижа в Витри-о-Лож он сошел с маленького, допотопного поезда, какие увидишь разве что на лубочных детских картинках. А когда он спрашивал о такси, местные жители смотрели на него сурово, точно он насмехался над ними. Он уже совсем был готов остаток пути проделать на тележке булочника, но в последнюю минуту сумел уломать мясника, и тот согласился отвезти его на своем грузовичке в деревню, где комиссар должен был вести расследование.

— Вы часто туда ездите? — спросил Мегрэ.

— Дважды в неделю. Сегодня благодаря вам они смогут лишний раз купить мясо.

Хотя Мегрэ родился всего в сорока километрах отсюда, на берегу Луары, он не ожидал, что Орлеанский лес выглядит так мрачно.

Дорога проходила через чащу. Километров десять грузовик шел среди высокого строевого леса, пока не выехал на поляну, где примостилась деревушка.

— Это здесь?

— Нет, дальше…

Дождя не было, но лес дышал сыростью, а свинцовые нависшие тучи обложили все небо. Листва на деревьях почти облетела, с земли тянуло легким запахом прели, то тут, то там потрескивали сучья, а иногда гремел далекий выстрел.

— Здесь много охотятся?

— Это, должно быть, герцог…

Но вот наконец они добрались до поляны, которая была еще меньше тех, что попадались им на пути, и увидели десятка три одноэтажных домишек, теснящихся вокруг церкви с остроконечной колокольней. Вряд ли хоть одному из здешних домов было меньше ста лет. От темных шиферных крыш они казались еще более суровыми и неприветливыми.

— Подвезите меня, пожалуйста, к дому сестер Потрю.

— Я так и догадался. Это рядом с церковью.

Мегрэ вылез, а мясник остановился немного дальше и откинул заднюю стенку фургона. Вокруг него собралось несколько хозяек, не решавшихся купить мясо в непривычный для них день.

Мегрэ так хорошо изучил план, составленный теми, кто вел первоначальное расследование, что мог ориентироваться в доме с закрытыми глазами.

Да ему и пришлось передвигаться почти вслепую, настолько темно было в комнатах. Проникнув в лавку, над которой, казалось, не властно было само время, Мегрэ совершил настоящее путешествие в прошлое.

Свет освещал все скупо, точно на полотнах старых мастеров: мебель и стены были такого же цвета, что и на старинных картинах, в полумраке на них выделялись сероватые пятна, порой яркие блики вспыхивали вдруг на хрустальном бокале или на медной кастрюле.

Сестры Потрю жили в этом доме с самого рождения, старшей было шестьдесят пять, а младшей шестьдесят два, и здесь же провели всю жизнь их родители.

Надо полагать, тут ничто и никогда не менялось: ни прилавок с весами и коробками конфет, ни полки с галантерейными товарами, ни полки с бакалеей, от которых приторно пахло корицей и цикорием, ни цинковая стойка, где подавались напитки.

В углу стоял железный бочонок с керосином, рядом с ним, в бочонке поменьше, хранилось растительное масло. В глубине помещения видны были два стола и один поближе слева. Столы были длинные, отполированные временем до блеска, подле них стояли скамьи без спинок.

Слева отворилась дверь, и на пороге показалась женщина лет тридцати двух с ребенком на руках. Она посмотрела на Мегрэ.

— Что вам нужно?

— Не беспокойтесь. Я веду дознание. Вы, наверное, соседка?

Живот у нее сильно выступал под фартуком, она ответила:

— Я Мари Лакор, жена кузнеца. Мегрэ заметил керосиновую лампу, свисавшую с потолка, и понял, что в селении нет электричества.

Мегрэ, не постучав, прошел во вторую комнату, где было совсем темно и только поленья, горевшие в камине, освещали все вокруг. В их слабом свете Мегрэ разглядел широкую кровать со множеством тюфяков и раздувшейся, как шар, красной периной; на этой кровати неподвижно лежала старая женщина с застывшим бледным лицом, на котором одни глаза казались живыми.

— Она по-прежнему не говорит? — спросил Мегрэ у Мари Лакор.

Та отрицательно покачала головой. Комиссар пожал плечами, сел на соломенный стул и вытащил из кармана бумаги.

В самом событии, происшедшем пять дней назад, не было ничего сенсационного. Сестры Потрю, жившие вдвоем в этом домишке, имели, по слухам, кое-какие сбережения. Они также владели еще тремя домами в этой же деревушке и издавна слыли скрягами.