Жорж Сименон - Переезд

Он толкнул дверь ванной комнаты. Там под струей душа стоял голый Ален.

– Который час? – спросил мальчуган.

– Половина седьмого.

– Завтрак готов?

– Я не был на кухне.

– Маму не видел?

– Нет еще. Знаешь, думаю, нам лучше выходить из дома на десять минут раньше. Вчера я отвез тебя прямо к началу занятий и у меня едва хватило времени припарковаться.

– Нас задержал грузовик.

– Грузовики попадаются каждый день.

Почему на чертежах было написано «туалетная», а не ванная комната? Ведь это была самая настоящая ванная: темно-синий плиточный пол, стены, отделанные голубым кафелем. И не надо ждать, когда соизволит заработать старая газовая колонка и ванна наполнится водой.

На улице Фран-Буржуа он порядком намучился с этой клетушкой, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать ванной комнатой, заставленной разным хламом, с матовыми стеклами, сквозь которые невозможно даже было разглядеть узкий двор-колодец.

Со всем этим было покончено, как и с плебейским уличным шумом, начинавшимся с раннего утра.

– Теперь заживем по-новому! – воскликнул он, когда они вернулись, подписав бумаги на новую квартиру.

Зажить по-новому! Возможно ли такое в принципе?

Тем не менее он не был разочарован. Ничто не давало ему повода жаловаться или думать, что он ошибся в своем выборе.

– Если бы только можно было видеть солнце больше чем четверть часа в день! – стонал Эмиль на протяжении пятнадцати лет.

Теперь он его видел. Стоило ему поднять штору, как спальню заполнил солнечный свет. Он распахнул окно и увидел напротив, метрах в пятидесяти, точно такой же, как у них, белый дом. В нем тоже в каждой квартире имелся цементный балкон, и на некоторых из этих балконов сушилось белье.

Улица Фран-Буржуа в том месте, где они жили еще три дня назад, едва достигала пяти метров в ширину, и иногда, чтобы разминуться с прохожим, приходилось сходить с тротуара на проезжую часть.

Высоко в небе с гулом пролетели два самолета, временами исчезая в утренней дымке. До «Орли» было не больше восьми километров.

– Они заходят на посадку с другой стороны, – уверял управляющий домом. Вы будете слышать лишь легкий гул и очень скоро привыкнете. Все жильцы высказывали мне подобное опасение, однако впоследствии я не получил ни одной жалобы.

Он набрасывает синий халат и проходит через комнату, которая на чертежах обозначалась как «общая». Это слово ему тоже не нравилось. Туалетная, общая комната. Она являлась одновременно столовой и гостиной, так как была разделена на две части перегородкой высотой около метра.

Они пока поставили там пышное растение в медном кашпо, которое всегда, сколько он помнил, стояло у них в столовой на улице Фран-Буржуа.

– Доброе утро, Бланш.

Она подставляет мужу лоб для поцелуя, не выпуская из руки сковороду.

– Доброе утро, Эмиль. Как спалось? Я уже собиралась тебя будить, но услышала, что ты разговариваешь с Аленом. Он готов сесть завтракать?

Ален съедал глазунью из двух яиц, тогда как его отец довольствовался чашкой черного кофе, иногда с рогаликом. Бланш уже повидалась с булочником и обо всем с ним договорилась, так что в половине седьмого перед их дверью оставляли свежий хлеб и рогалики.

– День обещает быть чудесным.

– Будет жарко, – возразил он и добавил, сам не очень в это веря: Наверняка после обеда разразится гроза.

Вероятно, это звучит фальшиво, и он сам злится на себя за то, что вот так, почти со злобой, опошляет это обещающее быть таким солнечным утро.

Клерви! [1] Дурацкое название, отдававшее искусственностью, рекламой, приманкой для простофиль. Он живо представляет себе, как ломал голову тот тип, которому поручили придумать название новому жилому кварталу.

Должно быть, ему сказали:

– Пусть оно будет веселым, солнечным... Оно должно напоминать о радостях жизни.

Клерфонтены [2] уже существовали, да, впрочем, тут и не было фонтана. Где-то даже имелся квартал ПленСолей [3]. Он не мог себе представить, как бы он кому-нибудь сказал, что живет в Плен-Солей.

А в Клерви?

Кухня хоть и небольшая, зато безупречно обставлена, как на выставках.

– Ты узнала насчет мясника?

– Он каждое утро приезжает из Рэнжи. Достаточно оставить ему заказ по телефону. Через несколько месяцев в универсаме появятся мясной и рыбный отделы.

Входит Ален – одетый, с мокрыми волосами.

– Готово?

– Осталось только поджарить яичницу.

Он усаживается за полированный стол, кладет перед собой учебник английского. Эмиль же, прихватив чашку с кофе, которую подала ему жена, проходит через общую комнату и направляется в сторону ванной, то и дело останавливаясь, чтобы отпить глоток.