Жорж Сименон - Переезд

Иногда, очень редко, главным образом летом, когда Бланш находилась в Дьеппе, а он не приезжал к ней в конце недели, случалось, что вечером, лежа в постели, он давал волю своему воображению. Он делал это не специально. Едва ли это доставляло ему удовольствие, скорее, он пытался прогнать эротические картины, возникавшие в его мозгу.

Впрочем, это было почти целомудренной эротикой.

До своей женитьбы он имел всего несколько связей, и все они вызвали у него разочарование.

В сущности, он не мыслил физической любви без нежности, ни даже без некоторого почтительного отношения, и он оставался холоден в присутствии профессионалок, которых ему случалось сопровождать.

Его притягивало к ним не столько желание, сколько окружавшая их неясная атмосфера. Кроме того, это происходило возле Севастопольского бульвара, в узких улочках, окружавших Центральный рынок. Обыкновенно на двери гостиницы имелся желтоватый, слабо светящийся шар, одна-две женщины в красной, зеленой, во всяком случае, в кричащего цвета блузке окликали прохожих.

Он шел своей дорогой, но все же догадывался о существовании узкого прохода, скрипучей лестницы, комнаты с железной кроватью, умывальником или тазиком.

Однажды он целый час, стыдясь, ходил по кругу, прежде чем углубился в один из этих коридоров, едва не сбив с ног стоявшую на пороге девицу.

– Ты спешишь?

Со времени свадьбы, то есть за пятнадцать лет, с ним только раз случилось такое.

Так же один-единственный раз, и снова в августе, он положил руку на зад мадемуазель Жермены, своей машинистки, когда та пришла в контору сразу вслед за ним. Ей было лет сорок, и она жила одна с матерью. Жозеф Ремакль, довольно вульгарный тип, подшучивал над ней из-за ее нерушимой девственности, его забавляли ее испепеляющие взгляды.

Жест Жовиса, должно быть, застал ее врасплох, поскольку они уже не один год работали вместе. Однако она едва вздрогнула и обратила к нему взгляд, в котором не читалось ни единого упрека – совсем наоборот, сказал бы Ремакль!

Он испугался, что она воспримет это всерьез, скользнет в его объятия и отныне станет выказывать ему иные, нежели просто дружеские, чувства.

– Прошу прощения.

На его счастье, тут вошел, насвистывая, малыш Дютуа, без шляпы, с растрепанными, как водится, волосами.

Сегодня вечером – он это чувствовал – ему не уснуть. Услышать их снова было для него потребностью. Ему хотелось побольше узнать о жильцах за стеной. Он задавался вопросом, каждую ли ночь это происходило у них тем же образом. За один час он открыл для себя новый мир, гораздо более волнующий, более драматичный, чем улочки вокруг Центрального рынка.

Он уже читал романы, где о любви говорилось вульгарными словами и где описывались некоторые скабрезные позиции.

Реальность была такой непохожей!

Но сначала, что же делали эти люди – мужчина и женщина? Похоже, та уже давно лежала в постели, когда вошел ее приятель: Эмиль не слышал, как она укладывается. У него имелся свой ключ. Это был либо ее муж, либо привычный партнер.

Насколько мог судить Жовис, действие происходит между двумя и тремя часами ночи. Мужчина довольно шумно толкает дверь.

– Это ты?

– А кто же еще? – возражает он с веселой иронией.

– Мог встать Уолтер.

– Уолтер спит.

– Ты заходил к нему в комнату?

Кем был Уолтер? Мужем? Сыном?

– Ты все это время был в «Карийоне»?

Хождение взад и вперед по комнате, затем со стуком падает на пол башмак значит, он раздевается.

– Что-то вроде того.

– Ты не ходил в другие места?

Эмилю показалось, что это не был тон ревнивой женщины, ведущей свой небольшой допрос. Тут крылось что-то другое, чему он не мог пока подыскать определения. Правда, голоса доносились до него через перегородку.

– Что-то вроде того... – повторяет самец, для которого в этой формулировке, кажется, полно смаку.

– Народу было много?

– Хватало. Но колпака сегодня не было.

Слово «колпак» его поразило. Ему было известно, что на жаргоне оно означает «простофиля», это придавало разговору таинственность.

– Алекса там была?

– В полной красе.

– Пьяная?

– Не мертвецки.

– Возбужденная?

– Как водится.

– Ты ходил с ней в соседний дом?

– Я как раз оттуда.

– Из соседнего дома?

– Из нее!

– Скотина!

– Ты сама меня об этом спросила.

– И долго это продолжалось?

– К счастью, не так долго, как вчера.

– Что она с тобой делала?

Что ни реплика, то новая загадка. Жовис еще не мог поверить, что ему следует понимать слова в их обычном смысле. Это невозможно. Люди так не разговаривают, в особенности пара, пускай даже в спальне.