Жорж Сименон - У фламандцев

— Он уже ни на что не реагирует, — вздохнула Анна.

В лавке было три или четыре покупателя. Мадам Питере разливала по рюмкам можжевеловую водку. Не выпуская из рук бутылку, она, поклонившись, попрощалась с комиссаром и снова заговорила по-фламандски.

Вероятно, она объяснила им, что это комиссар, приехавший из Парижа, так как речники обернулись и с Уважением посмотрели на Мегрэ.

Выйдя на улицу, комиссар увидел инспектора Машера, который осматривал участок земли, где почва была более рыхлой, чем в других местах.

— Есть новости? — спросил комиссар.

— Не знаю! Я все ищу труп. Пока мы его не найдем, нельзя арестовать этих людей…

И он посмотрел на Мёзу с таким видом, будто хотел сказать, что это не ее воды унесли отсюда тело Жермены.

Это было вскоре после полудня. Вот уже, вероятно, в четвертый раз, с самого утра, Мегрэ прохаживался вдоль берега. По другую сторону Мёзы возвышалась оштукатуренная заводская стена, а в ней виднелись ворота, откуда сейчас выходили пешком или выезжали на велосипедах десятки рабочих и работниц.

Встреча состоялась в ста метрах от моста. Комиссар прошел мимо какого-то человека, посмотрев ему в лицо, а потом, когда обернулся, то увидел, что прохожий тоже смотрит ему вслед.

Это был человек с фотографии, найденной среди белья в шкафу у Анны.

Оба мгновение колебались. Молодой человек первый шагнул в сторону Мегрэ.

— Вы не полицейский из Парижа?

— А вы, конечно, Жерар Пьедбёф?

«Полицейский из Парижа». Вот уже пятый или шестой раз сегодня Мегрэ слышал, что его называли так. И он прекрасно понимал, как это было сказано. Его коллега Машер приехал сюда из Нанси, чтобы вести следствие, и ничего больше. Все видели, как он ходил взад и вперед по городку, и когда жителям казалось, что они что-то узнали, они немедленно сообщали ему.

Мегрэ же был «полицейский из Парижа», вызванный фламандцами, приехавший специально для того, чтобы снять с них всякие подозрения. И люди, уже знавшие его в лицо, без малейшей симпатии провожали комиссара взглядом.

— Вы идете от нас?

— Я уже был у вас сегодня рано утром и видел только вашего племянника.

Жерар выглядел старше, чем на фотографии. Правда, черты лица его не изменились, одет и причесан он был по-молодежному, но все же, глядя на него, можно было смело сказать, что он перешагнул уже за двадцать пять.

— Вы хотите со мной поговорить?

Во всяком случае, застенчивость не была его недостатком. Он ни разу не отвел взгляда. Глаза его были карие, очень блестящие, глаза, которые, несомненно, имели успех у женщин, тем более что кожа у него была матовая, а губы красиво очерчены.

— Я только начинаю расследование.

— Конечно, за счет Питерсов, я это знаю! Все здесь это знают! Знали даже до вашего приезда… Вы — друг их семьи и взялись за то, чтобы…

— Ни за что я не взялся! А вот, кстати, ваш отец…

Он встает…

Отсюда был виден маленький дом. На втором этаже поднялась штора, и они увидели человека с большими седыми усами, который смотрел в окно.

— Он нас заметил, — сказал Жерар. — Сейчас оденется…

— Вы лично знаете Питерсов?

Они шли по набережной, поворачивая назад всякий раз, когда доходили до причала, расположенного в ста метрах от лавки фламандцев. Дул свежий ветер. На Жераре было легкое пальто, которое он выбрал, вероятно, потому, что оно плотно облегало его фигуру.

Что вы этим хотите сказать?

— Вот уже три года, как ваша сестра любовница Жозефа Питерса. Она ходила к нему?

Молодой человек пожал плечами.

— К чему копаться в таких мелочах? Сначала, незадолго до рождения ребенка, Жозеф клялся, что женится на ней… Потом явился доктор Ван де Веерт и от имени Питерсов предложил моей сестре десять тысяч франков, если она покинет эти места и никогда больше сюда не вернется. Оправившись от родов, Жермена первым долгом пошла к Питерсам, чтобы показать им ребенка. Разыгралась ужасная сцена, ее не захотели впустить, а старуха обошлась с ней, как с уличной девкой… В конце концов все это утряслось…

Жозеф по-прежнему обещал на ней жениться… Но сначала хотел закончить свои занятия.

— А вы?

— Я?

Сначала он притворился, что не понимает. Но тут же передумал, и на его лице скользнула улыбка, самодовольная и ироническая.

— А вам уже что-то рассказали?

Мегрэ не останавливаясь вытащил из кармана маленькую фотографию и показал своему спутнику.

— Вот те на! А я и не думал, что она еще существует!