Рекс Стаут: Дверь к смерти

Вдруг послышался шум подъехавшей машины. С того места, где стоял Имбри, требовалось лишь два шага, чтобы выглянуть в окно.

— Полиция, мистер Питкерн, — сообщил он хозяину. — На двух машинах.

Очевидно, беседа Вулфа с Энди была короткой и не удовлетворила его, раз он решил, не затягивая, вызвать полицию. Добавлю, что к этому он прибегает крайне редко, только когда уже ничего нельзя поделать.

Спустя пять часов, сидя в единственном приличном кресле в мастерской оранжереи в три часа дня, Ниро Вулф предпринял последнюю отчаянную попытку.

— Предъявите ему любое обвинение, кроме умышленного убийства, — просил он. — Назначьте любую сумму залога, я его выплачу. Никакого риска. В конце концов вы меня благодарить будете, когда я соберу неопровержимые факты.

Трое его собеседников опять покачали головами. Один из них сказал:

— Бросьте, Вулф. Лучше подыщите себе садовника, который никого не убил.

Это был Бен Дайкс, шеф сыскного отдела графства. Второй произнес с угрозой:

— Будь моя воля, вам самому пришлось бы внести залог за себя — как свидетеля преступления.

Это был лейтенант Кон Нунан из полиции штата. Он с самого начала вел себя мерзко, и только после прибытия окружного прокурора, запомнившего нас по делу Фасхальта, к нам стали относиться по-человечески.

Третий собеседник произнес:

— Бесполезно, Вулф. Хотя, конечно, мы с удовольствием рассмотрим все факты, которые вы сможете нам представить.

Это был Кливленд Арчер, окружной прокурор графства Вестчестер. Любое другое убийство, не имеющее отношения к семейству Джозефа Джи Питкерна, он поручил бы своим помощникам.

Прокурор продолжал:

— Какое иное обвинение, кроме умышленного убийства, можно предъявить? Я не говорю, что дело можно закрыть, оно готово к передаче в суд. Спешить не будем, есть еще несколько неясных моментов, хотя, судя по всему, он виновен.

Мы наконец-то могли спокойно поговорить. Вулф устроился в наиболее подходящем для него кресле, я примостился на краешке цветочной полки, остальные трое стояли. Труп давно увезли. Толпа экспертов-криминалистов закончила свои дела и тоже отбыла. Тысячи вопросов были заданы всем присутствующим в доме, ответы запротоколированы, протоколы подписаны. Энди Красицкого, пристегнутого наручниками к полицейскому, усадили на заднее сиденье автомобиля и увезли в тюрьму Уайт-Плейнс.

Все было сделано быстро и четко. А Вулф, ничего не евший после завтрака, кроме четырех бутербродов и трех чашек кофе, пребывал в еще большем отчаянии, чем ненастным утром, когда посылал меня за машиной. Энди уже был в его руках, и вдруг такая осечка!

Все улики были против Красицкого. В доме дружно показали, что он с первого взгляда втюрился в Дини Лауэр два месяца назад, когда она приехала ухаживать за миссис Питкерн, повредившей спину в результате падения с лестницы. Это подтвердил даже Гас Требл, парень в пестрой рубашке, помощник Энди, всей душой болевший за него. По его словам, Дини помыкала Энди как хотела. На вопрос, почему Энди решил избавиться от Дини именно в тот день, когда она согласилась выйти за него, ответ был прост: кто сказал, что она согласилась? Сам Энди. Никто об этом и слыхом не слыхивал. Выяснилось, что эту приятную новость Энди сообщил только Вулфу и мне. Тогда выходило, что он отравил газом возлюбленную потому, что отчаялся получить ее?

Возможно, эту версию и хотел прояснить окружной прокурор. Судьи и присяжные обожают убийства на почве ревности. Дело могло приобрести щекотливый поворот, поэтому-то прокурор и решил не спеша все продумать. Кто мог быть третьим лицом в любовном треугольнике? Нил Имбри не тянул на эту роль, поведение Гаса Требла исключало и его, а самого Питкерна и его сына окружной прокурор трогать без нужды не решался. Поэтому он и хотел осмотреться, задать всем массу вопросов. Однако новых улик Кливленд Арчер не получил.

Нунан и Дайкс вначале тоже участвовали в опросе свидетелей, но когда позже из Уайт-Плейнс сообщили предварительные результаты вскрытия, показавшие присутствие в организме Дини морфия, сам окружной прокурор пропустил всех по второму кругу. Да, лабораторные анализы показали наличие морфия, но не в смертельных дозах! Можно было с уверенностью утверждать, что причиной смерти явилось отравление сифогеном. Морфий давал ответ на вопрос, как удалось отключить жертву до тех пор, пока газ не сделал свое дело. Возникал другой вопрос: будет ли полиция искать доказательства того, что Энди покупал морфий? С этим справились быстро. Вера Имбри, кухарка, жена Нила, которую я приметил, когда вломился в гостиную, страдала невралгией лицевого нерва и держала коробочку морфийных таблеток в шкафу на кухне. Она уже с месяц к ним не прикладывалась, а теперь обнаружила, что коробочка исчезла. Энди, как и все прочие, знал о таблетках. Это давало полиции хороший повод для обыска всего дома. Около часа дюжина полицейских обшаривала дом, но не нашла ни таблеток, ни коробочки. Домик Энди был обыскан еще раньше, но и его обшарили еще раз.