Колин Декстер - Убийство на канале

По какому-то совпадению накануне он говорил с Льюисом о страховках и (тут он признался себе) достаточно насочинял, пока объяснял ему, как обстоят дела. Но ведь предположение его не было полностью невероятным? Эти обманы со страховками? Внимательно отделив первый материал, который Кристин принесла ему в больницу «Джон Редклиф», он снова просмотрел факты и цифры страховой компании «Ноттингемшир и Мидлендс» за 1859 год.

Джоанна родилась в 1821 году, значит в 1859-ом ей было 38 лет. Если она застраховала свою жизнь двумя годами ранее, то для возраста в 36 лет ежегодный взнос (согласно плану компании) составлял 3 фунта, 8 шиллингов и 9 пенсов. Выплатив чуть менее семи фунтов за два года, скажем так, можно сорвать куш в 100 фунтов. Совсем не плохо. И если Донаван уже положил в карман подобную сумму…

Морс вышел из квартиры прогуляться до обеда (его первый выход после возвращения) и опустить свое единственное письмо. Не встретив ни одного знакомого, он свернул направо с Бэнбери-Роуд и пошел по Мидл-Вей. Было хмурое, влажное утро, и стая ворон (вероятно, перепутав часы) каркала на деревьях справа от него. Потом он миновал ряд привлекательных домиков с эркерными окнами по обеим сторонам улицы – и с левой стороны, вот он: «Дадли Корт» – здание, построенное из кирпичей цвета корицы на месте старого кладбища Саммертауна. Прямоугольный газон примерно 25 на 50 метров простирался позади низкой, около полуметра стены, которую Морс перешагнул и пошел по травяной площадке, засаженной тисовыми деревьями и кустами, усыпанными какими-то красноватыми плодами. С левой стороны площадку огораживали задние помещения светского клуба. Возле его стен, под вьющимися ветками зимнего жасмина, он смог различить покрытые влажными березовыми листьями едва виднеющиеся остатки четырех-пяти надгробных плит, сколотых у основания и напоминающих выщербленные зубы. Очевидно, любые более глубокие попытки вытащить эти плиты целиком, были невозможны из-за близости к стене. Но все остальные были выкопаны, может быть несколько лет назад – и без сомнения надлежащим образом описаны в бумагах в какой-нибудь пыльной папке, стоящей на полках местной епархиальной службы.

Ну, Морс, по крайней мере, сумел посмотреть в глаза простому факту: никаких доказательств не могло вылезти из этих прекрасных газонов. Никаких! И все же было неплохо узнать, в каком месте отмечала надгробная плита последнее убежище «тленных останков» (как выразился полковник) Джоанны Франкс. Или чьими бы они там не были.

Обойдя сам «Дадли Корт», у которого стояла рождественская елка, украшенная уже светящимися красными, зелеными и желтыми лампами, он пошел дальше знакомыми улочками, пока не достиг Саут-Парейд, точно напротив почты, в которую заходил раз в году, чтобы оплатить транспортный налог за свою «Ланчию». Но в то время, когда он вышагивал мимо старых зданий, мысли его были далеко, и он уже принял твердое решение. Если один из его подозреваемых ускользнул, он отправиться искать другого! Ему был необходим отдых. В таком случае он отправиться отдыхать.

Точно на противоположной стороне улицы находилось туристическое агентство, и девушка, сидевшая у первого стола, лучезарно ему улыбнулась.

– Что желаете, сэр?

– Я бы хотел – (Морс сел) – я бы хотел заказать поездку на машине в Ирландию – в Республику, я имею в виду.

Позднее в тот же день Морс заскочил в институт патологии «Вильям Данн» на Саут-Паркс-Роуд.

– Посмотри на них, прошу тебя!

Воздержавшись от какого бы то ни было циничного комментария, Макс с сомнением глянул поверх очков.

– Макс! Я хотел бы знать…

– …были они куплены в магазине M&S или в Литтлвудс?

– Разорваны ли, Макс – разорваны .

– Разорваны? Что разорвано? – Макс приподнял панталоны с известной долей брезгливости и осмотрел их (как показалось Морсу) не особенно внимательно.

– Не порвано, Морс. Ни малейшего следа каких бы то ни было неправильных растяжений ниток на ткани – американской, между прочим, знаешь ли?

– Думаю, что да.

– Ну-у, тут не нужен микроскоп, чтобы установить – это разрез : точный, прямой, отчетливый разрез, понимаешь?

– Ножом?

– Чем, черт побери, режут?

– Ножом для сыра? Ножницами?..

– Человеческое воображение, Морс, это нечто удивительное!

Также было удивительным то, что Морс получил такой однозначный ответ на один из своих вопросов; в сущности, первый подобный ответ за все их долгое и сравнительно дружелюбное знакомство.