Колин Декстер - Тайна Пристройки 3

— Разве мы не знали большинство из этих вещей?..

— Позвольте мне закончить, Льюис! В какой-то момент — не знаю точно в какой — план приводится в действие, причем единственный человек, который может это сделать — Маргарет Бауман, которая решила, что раз уж необходимо принять важное решение в жизни (что она и сделала!), то предпочтительнее поставить на своего любовника, вместо законного супруга. Это вам ясно? Забудьте ненадолго подробности, Льюис! Вот то, что важно — вместо плана убийства доставляющего неприятности любовника, был реализован план убийства мешающего супруга!

— Значит, по вашему, письмо нам не очень помогает? — первоначальная эйфория Льюиса слегка спала и он вернулся к своей обычной неуверенности.

— Господи, напротив! А вашем прочтении письмо было примером логичного и ясного рассуждения! Но…

Сердце Льюиса подскочило. Он знал, что скажет Морс, и поспешил сказать это вместо него.

— Но вы думаете, что я пропустил какую-то очень важную вещь — не так ли?

Морс немного подождал, потом улыбнулся, что должно было, по его мнению, означать сочувствие:

— Нет, Льюис. Вы не пропустили важную вещь. Вы пропустили две вещи.

— Как я сказал, Льюис, кроме ваших восхитительных умозаключений, есть и другие вещи, которые вы могли бы заметить. Самое первое — (Морс поискал в письме подходящий пассаж) — он говорит «Ты же помнишь, как я был осторожен, и никто из твоих коллег ничего не узнал». Это выражение много чего открывает. Оно подсказывает нам, что этот человек мог бы быть достаточно небрежен при встречах с Маргарет Бауман; то есть мог бы, если бы хотел, показать ее коллегам, что между ними что-то было — вероятнее всего, когда их видели вместе. Это, я думаю, означает, что оба часто бывали вблизи друг друга, и он разумно согласился избегать с ней контактов там, где они были рядом. И едва ли необходимо говорить вам, где это могло быть — где это должно было быть — не так ли? Это происходило в районе Экзаменационной Палаты, где двадцать внештатных рабочих занимались разными делами — но больше всего на крыше — с мая по сентябрь прошлого года.

— Пфу-у! — Льюис снова просмотрел письмо. Если то, что утверждал Морс, было верно…

— Но есть и еще кое-что, — продолжал Морс, — нечто особенное. В конце письма есть одна изящная фраза — «я влюбился в тебя, как только увидел сверху отблески солнца на твоих золотистых волосах». Вы были правы, когда сказали, что в общих чертах это нам подсказывает, где они познакомились. Но это подсказывает нам и нечто более важное. Не поняли? Это раскрывает нам, с какого угла он увидел ее впервые, согласны, Льюис? Он увидел ее сверху!

Льюис внимательно оценил то, что Морс только что сказал:

— Хотите сказать, что этот человек мог быть на крыше, сэр?

— Мог и был! — Морс выглядел чрезвычайно довольным собой. — Или мог быть еще выше . Плоская крыша здания доставляет им много неприятностей и прошлым летом они ее целиком отремонтировали.

— То есть?

— То есть, там была куча рабочих, и, вероятно, им требовалось нечто, чтобы поднимать материалы…

— Кран! — слово моментально соскользнуло с губ Льюиса.

— Все складывается, не так ли?

— А был ли там кран?

— Откуда же я знаю!

— А помните, — сказал медленно Льюис, — это я вам подсказал, что он мог быть крановщиком?

— Глупости! — сказал Морс счастливо.

— Но я…

— Вы смогли найти верный ответ, Льюис, но не через верные рассуждения, а поэтому не можете хвалиться.

Льюис улыбался также счастливо, как и Морс.

— Я позвоню секретарю, сэр?

— Думаете, что она еще там? Уже больше половины шестого.

— Некоторые люди задерживаются после окончания рабочего дня. Как я!

Секретарь все еще была у себя в кабинете. Да, на объекте был подъемный кран — большой и желтый — с мая по октябрь! И она, Секретарь, не имеет ничего против того, чтобы полицейские просмотрели пропуска рабочих, хранившиеся в картотечном шкафу охраны на проходной.

Морс встал из-за стола и надел свое толстое пальто.

— А есть и еще кое-что, Льюис. И это воистину увенчает наши сегодняшние усилия. Они тщательно хранят всю документацию — ну, во всяком случае, те, на проходной, так делают. Все должны показывать им пропуски, и я готов поклясться, что тем рабочим тоже раздали временные пропуски на прищепках, чтобы они могли пользоваться помещениями Палаты, и чтобы им не приходилось вытаскивать карточки каждый раз, когда они ходили в туалет, или в столовую, или тому подобное. Вы только подумайте! Мы сидим тут и напрягаем мозги, а все это время тот, кого мы ищем, находится на одной маленькой карточке, в одном маленьком ящичке в Экзаменационной Палате — и при этом со своей собственной фоткой! Черт побери, это самое простое дело, которым нам приходилось когда-либо заниматься, старый мой приятель. Ладно. Поднимаемся!