Рекс Стаут - И быть подлецом

Итак, явились пятеро. Вульф не любит, чтобы кто-нибудь, кроме меня и Фрица, видел, как он сидит без дела в ожидании. Похоже, он считает, что это подрывает его престиж. Во всяком случае, он не спустился в кабинет до тех пор, пока я не сообщил ему, что все собрались. Тогда он осчастливил нас своим появлением. Он вошел, слегка поклонился, прошел через комнату к своему креслу и удобно в нем устроился. В этот раз обстановка была более уютной и интимной, чем три дня назад, поскольку незванных гостей не было.

Разговор начался с того, что Трауб сделал несколько колких замечаний по поводу отказа Вульфа дать интервью репортерам. Обычно в таких случаях Вульф наносит ответный удар потрясающей силы. Но сейчас его нельзя было вывести из себя. Он просто не обратил внимания на слова Трауба.

– Я собрал вас здесь, – сказал он добродушным тоном, – с единственной целью, и, если вы не хотите опоздать к ужину, нам лучше сразу приступить к главному. Во вторник вечером я сказал вам, что вы все лжете. Тогда я еще не знал, как именно, хотя вы делали это неприкрыто. Какого черта вы мне не сказали о полоске, наклеенной на бутылку мисс Фрейзер?

Все они, даже мисс Фрейзер, отреагировали на это болезненно.

Единственное исключение составил Трауб, который пинв слегка удивился.

– Полоска? – спросил он. – Какая полоска?

Остальным понадобилось в среднем по три секунды для того, чтобы хотя бы начать думать, что изобразить на своих физиономиях.

– Кто собирается рассказать мне об этом? требовательно спросил Вульф . – Только не все сразу. Кто-нибудь один.

– Но, – запинаясь, сказал Билл Медоуз, – мы не понимаем, о чем вы говорите.

– Чепуха! – Вульф уже не был таким добродушным. – Не будем терять времени. Мисс Шеперд провела здесь большую часть дня, и я знаю об этом все. – Его глаза остановились на мисс Фрейзер. – Она ничего не могла поделать, мадам. Для ребенка она вела себя прекрасно и сдалась только под угрозой того, что вас немедленно бросят за решетку.

– Что здесь происходит? – резко спросил Трауб.

– Ничего, Нэт, – успокоила его мисс Фрейзер. – Ничего особенного. Это просто… Нечто вроде шутки между нами… О которой ты не знал…

– Так, ерунда, – сказал Билл Медоуз немного громче, чем следовало. – Все чрезвычайно просто.

– Подожди, Билл. – Голос Деборы Коппел звучал тихо, но авторитетно.

Она смотрела на Вульфа. – Не скажете ли вы точно, что вам рассказала Нэнсили?

– С удовольствием, – согласился Вульф. – Бутылка, которую подавали мисс Фрейзер во время передачи, всегда была отмечена кусочком «скотча».

Это продолжалось в течение нескольких месяцев, почти год. Лента была или коричневой, под цвет бутылки, или прозрачной, в полдюйма шириной, и была обмотана вокруг горлышка.

– Это все, что она вам сказала

– Это главное. Давайте объяснимся. Зачем понадобилась лента?

– Нэнсили вам не сказала?

– Она сказала, что не знает.

Дебора нахмурилась.

– Еще бы. Все очень просто. Как мы вам уже рассказыьвали, когда мы приходим в студию в день выхода передачи в эфир, примерно за полчаса, мисс Венс достает бутылки из шкафа и ставит их в холодильник. для того, чтобы охладить. Мисс Фрейзер предпочитает сильно охлажденные напитки, поэтому бутылка для нее закладывается раньше и отмечается лентой, чтобы отличить ото всех остальных.

– Кто кладет туда бутылку и когда?

– Когда как. Иногда кто-нибудь из нас кладет туда ее за день…

Иногда бутылка остается с предыдущей передачи.

– Боже мой, – пробормотал Вульф. – Я не знал, мисс Коппел, что вы слабоумны.

– Я не слабоумная, мистер Вульф.

– Чтобы убедить меня в этом, вашего слова недостаточно. Насколько я понимаю, объяснение, которое вы дали, рассчитано на удовлетворение простого любопытства, если кто-то случайно заметит полоску ленты на бутылке. Не удивлюсь, что так и было сказано мисс Шеперд, однако после дальнейших наблюдений она его отвергла. Это то, чего она мне не сказала.

Мне это объяснение не кажется удовлетворительным. Может, для мисс Шеперд оно годится, но вы имеете дело со мной. Забираю «слабоумную» назад, поскольку это слово сорвалось с языка, но все-таки вы могли бы предложить что-нибудь поубедительнее.

– Может, это звучит неубедительно, – агрессивно вступил Билл Медоуз, – но это правда.

– Мой дорогой сэр, – на лице Вульфа изобразилось отвращение, – и вы тоже? Тогда почему это не удовлетворило мисс Шеперд, если вы пробовали рассказывать ей эту байку? Вы были вынуждены заставить ее поклясться молчать. Почему все бутылки не ставились в холодильник заранее, почему ставили только одну, предназначенную мисс Фрейзер?