Майкл Иннес - Смерть в апартаментах ректора

– И закончили, – вставил Эплби, – примерно в десять двадцать пять?

– Да, примерно так. Амплби сделал пару интересных замечаний, а затем я отправился к Титлоу, как изначально и предполагал. Я вышел, как и вошел, через створчатое окно. Именно тогда, – добавил Кёртис, словно цитируя фразу из романа Пентрейта, соответствующую подобному обстоятельству, – я в последний раз видел Амплби живым.

Так вот, я пошел прямо к Титлоу. Точнее сказать (прошу простить мне некоторую непоследовательность), не совсем к Титлоу. На полпути к профессорским апартаментам я вдруг подумал, что в дополнение к первому документу неплохо бы захватить еще несколько рукописей с аналогичными трудностями. Поэтому я в темноте пробирался через сад, намереваясь вернуться к себе через восточную калитку и взять необходимые бумаги. Я, разумеется, забыл то досадное обстоятельство, что калитки запирают в десять пятнадцать, и столь неожиданно наткнулся на запертую калитку, что чуть не ушибся. После этого я повернул назад к профессорским апартаментам: если понадобятся еще какие-то документы, Титлоу, у которого был ключ, пройдет ко мне вместе со мной. И когда я снова приближался к профессорским апартаментам, то испытал первое сильное потрясение.

– Вы не припомните время своего первого сильного потрясения? – глухо спросил Эплби.

– Думаю, что припомню. Дальнейшие события запечатлелись в моем сознании с удивительной ясностью, и эта ясность, если мысленно вернуться чуть назад, включает и предшествующие факты. Помню, что пробило полчаса, когда я наткнулся на восточную калитку. А в темноте мне бы понадобилось минуты три (не так ли?), чтобы дойти до профессорских апартаментов.

И тут, мистер Эплби, я заметил Хэвеленда. Он стоял прямо у входа в профессорские квартиры, и на его фигуру падал свет из вестибюля, достаточно яркий, чтобы его узнать. Полагаю, я хорошо разглядел его, и выражение его лица поразило меня. Иначе не объяснить тот факт, что я тотчас остановился. Секундой позже я увидел, что находится у него в руках. Он держал пистолет, причем обеими руками и довольно осторожно. И разглядывал его, как мне показалось, с какой-то радостью. Однако у входа он задержался на какое-то мгновение, а в следующую секунду исчез в темноте, после чего почти сразу же вернулся и скрылся в здании.

Хэвеленд, как вам известно, в свое время страдал психическим недугом, и моей первой мыслью было, что он пытается покончить с собой. Уверенный в этом, я хотел было ринуться за ним, как вдруг мне показалось, что произошло нечто ужасное. У меня создалось стойкое впечатление, что я слышал выстрел. Поначалу, ничего не заподозрив, я отнес этот звук на счет жуткого уличного шума, который отравляет жизнь нашему университету. Однако теперь я понял, что это действительно был выстрел. Я не мог определить, когда именно я его слышал: это могло произойти в любой момент после моего ухода от ректора.

Затем, мистер Эплби, я совершил поступок, ставший, полагаю, проявлением слабости. Я знаю, что мне следовало бы тотчас догнать Хэвеленда или же прибегнуть к помощи кого-то еще. Однако возобладала моя природная нерешительность, и я отступил в темный сад, чтобы все обдумать. Я оказался в затруднительном положении, а сколько еще сложностей и дилемм ждали меня впереди!

Профессор Кёртис ненадолго умолк и дружелюбно улыбнулся Эплби. Затем он продолжил:

– Не находя себе места, я где-то минут пять ходил взад-вперед.

– Было десять тридцать девять или десять сорок, – добавил Эплби.

– В конце концов я решил посоветоваться с Титлоу по поводу этого неприятного происшествия. Он глава нашего Ученого совета, обладает блестящим умом, хотя и несколько переменчивым характером. Он сразу же показался мне именно тем, к кому следует обратиться. Поэтому я снова повернул к профессорским апартаментам и во второй раз стал свидетелем жуткого зрелища. Теперь из здания показался сам Титлоу, тащивший человеческое тело. Он выволок его из освещенного вестибюля, бросил наземь, прошу прощения, как мешок угля, после чего скрылся в здании. Я был потрясен до глубины души.

Мне стыдно признаться, – с деланым добродушием в голосе продолжил профессор Кёртис, – что я вновь понял, что мне должно сделать, и не сделал этого. Бесспорно, мне следовало ринуться к жертве и постараться оказать ей посильную помощь. Однако, к своему ужасу, я уверился в том, что тело, которое я видел какое-то мгновение, являлось трупом. К тому же я был несказанно взволнован. Я снова отступил в сад, и мне понадобилось несколько минут, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями. Затем я понял, что в столь тяжелых обстоятельствах я должен незамедлительно обратиться к ректору. Из сада я кое-как добрался до его кабинета… Должен вам напомнить, мистер Эплби, что ужас всего происходившего еще более усугублялся непроглядной тьмой, под покровом которой развивались эти трагические события.