Питер Свонсон - Убить лучше по-доброму

– Как она выглядит, Генри? – спросила она за день до этого. Я пригласил ее на спагетти карбонара и скотч.

– Красавица, – ответил я честно.

– Ага, – протянула Джеймс понимающе.

– Слушай, – сказал я, – Эрик Вошберн был ее парнем в колледже. Миранда Северсон, то есть Фейт Хобарт, тоже встречалась с ним. Лили рассказала, что Миранда увела у нее Эрика. Эрик погиб от аллергической реакции на орехи в тот год, когда окончил колледж. Он был с Лили в Лондоне.

– Думаешь, она убила его орехами?

– Если так, то это блестящий план. Невозможно доказать, что это не несчастный случай.

– Понятно. – Джеймс кивнула и сделала глоток своего «Макаллана».

– И вот прошли годы, и она познакомилась с мужем Миранды. Может, они были не просто друзьями. И тут его убивают…

– Его убил Брэд Даггет. Мы это точно знаем. Думаешь, Лили была знакома с Даггетом?

– Нет, вряд ли. Но я уверен, что она соврала мне, да и совпадение слишком странное: она замешана в обеих историях – с этим Эриком Вошберном и с Мирандой.

– Можно привезти ее в участок, расспросить подробнее. Ты спросил, есть ли у нее алиби на ту ночь, когда убили Миранду?

– Нет, не спрашивал. Мы же знаем, что это сделал Брэд. Думаешь, она была знакома с Брэдом, уговорила его совершить оба убийства и знает, где он прячется?

– Вполне вероятно, но зачем ей это? Люди не убивают тех, кто уводит у них парней.

– Ну да, – ответил я.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Да, все.

Джеймс улыбнулась. Она не часто делала это, но когда улыбалась, ее суровое лицо преображалось и становилось на удивление прекрасным. Мы стали коллегами чуть больше года назад. Скотч и паста по вечерам начались месяца три назад. До сих пор нас связывали самые успешные партнерские отношения в моей жизни – и никакого секса. С самого первого дня между нами установилась настолько комфортная манера общения, словно мы дружим много лет. Лишь недавно я вдруг понял, как мало знаю о Роберте Джеймс – только то, где она выросла (на побережье Мериленда), где училась (в университете Делавера) и где жила (на последнем этаже трехэтажного дома в Вотертауне). Я думал, она лесбиянка, но мы никогда не говорили об этом. Когда я наконец поднял эту тему, в наш первый вечер с пастой, она ответила:

– Мне нравятся мужчины, но только в теории.

– То есть в реальности тебе нравятся женщины?

– Нет. Я убежденная холостячка, но если когда-нибудь мне надоест одиночество, я буду с мужчиной.

– Понятно, Джеймс, – ответил я и не стал больше ее ни о чем расспрашивать. Ее обычно решительный взгляд дрогнул во время этого краткого разговора.

Как правило, наши вечера со спагетти и скотчем проходили у меня дома, наверное потому, что я всегда пил больше, чем стоило, и когда Роберта приглашала к себе, она всегда настаивала на том, чтобы я оставался на ночь у нее на диване. В одну из таких ночей я встал с дивана, чтобы попить воды, и когда шел обратно по коридору мимо спальни Джеймс, то заметил, что дверь приоткрыта, и желтый свет пробивается наружу. Я открыл дверь и сказал:

– Тук, тук.

Джеймс лежала на кровати и читала книгу. Ночь была теплой, и она высунула свою длинную ногу из-под тонкого одеяла. На ней были очки для чтения, и она удивленно взглянула на меня поверх них.

– Не спится, – сказал я. – Подумал, тебе не помешает компания.

Сам не знаю, какой реакции я ждал, но точно не ожидал взрыва смеха, которым она меня встретила. Я поднял руки, словно защищаясь, и вышел в коридор со словами: «Хорошо, хорошо».

Она пыталась остановить меня, но я мигом вернулся на диван. Джеймс проснулась на рассвете и принесла мне кофе.

– Прости меня за тот смех, – сказала она, протягивая мне чашку.

– Да нет, – ответил я. – Прости, что вломился к тебе ночью. Я вел себя совершенно неприемлемо, – добавил я сипло, голова раскалывалась, словно ее тисками сжимали.

– Ты застал меня врасплох. Последние три раза в меня влюблялись только женщины. Мне очень неловко.

– Ну что ты. Это ведь я пересек черту. Мы с тобой хорошие коллеги. Зачем все портить?

– Точно. Зачем все портить?

На этом разговор закончился. Некоторое время нам было неловко общаться друг с другом, но потом все прошло. И теперь мы снова регулярно встречались – и обсуждали мою личную жизнь.

– Значит, ты собираешься следить за ней завтра? – спросила Джеймс, наливая нам скотч.

– Не знаю, – сказал я. – Может, устрою себе выходной.

– Действительно. Уверена, ты мастер своего дела, но скоро она заметит тебя и пожалуется куда надо.