Питер Свонсон - Убить лучше по-доброму

– Детектив, – произнесла я.

– Я знаю, вы помните, что сказали мне, – начал он. – Перед тем как ударить меня ножом.

– Не помню. Что я сказала?

– Вы сказали: «Простите меня».

– Хорошо, раз уж вы говорите.

– Почему вы так сказали, если боялись меня, думая, что я преследую вас?

Я покачала головой.

– Я выясню, что вы пытаетесь скрыть от меня, – сказал он. – Не знаю, где это и что это, но выясню.

– Очень надеюсь на это, – сказала я и посмотрела ему прямо в глаза. Я думала, он отведет взгляд, но он продолжал смотреть. – Рада, что у вас все хорошо, – сказала я, и это было искренне.

– Что ж, в данной ситуации для вас лучше, что я выжил.

Я ничего не ответила, а он не сводил с меня глаз. Я думала найти ненависть в его взгляде, но ее не было.

Дверь распахнулась, и мужчина в костюме, которого я раньше не видела, вошел в комнату. Он был средних лет, здоровенный, с седыми усами.

– Выйдите, детектив, сейчас же.

Генри Кимбелл медленно отвернулся от меня, затем решительным шагом покинул комнату, мужчина придержал для него дверь. Прежде чем дверь захлопнулась за ними, я услышала, как мужчина крикнул:

– Господи Иисусе! Что вы там…

Я снова оказалась в тишине.

В тот вечер, когда я вернулась в камеру, ко мне пришла мой адвокат и поставила стул по другую сторону решетчатой двери.

– Сегодня у вас был неожиданный гость, – сказала она. Ее лицо как-то странно искривилось, и тут я поняла, что она старается не улыбнуться.

– Вы про детектива Кимбелла?

– Точно. Я слышала, что он ворвался в комнату для допросов. Вас не должны были оставлять там одну. Вы можете настоять на моем присутствии во время допроса.

– Знаю.

– Что он сказал?

– Он хотел знать, помню ли я, что я сказала ему, прежде чем нанести удар, но я ответила, что ничего не помню, и это правда. А он добавил, что собирается выяснить, что я скрываю.

Теперь мой адвокат улыбалась во весь рот, и я впервые заметила, что на нижних зубах у нее почти незаметные пластиковые брекеты.

– Простите, – сказала она. – Вы должно быть расстроены, это недопустимо. Генри Кимбелл официально уволен из полиции. Все к этому шло, поверьте мне.

– Значит, он действительно выслеживал меня один?

– О да. Мы уже знали об этом. Его коллега присматривала за ним, беспокоясь за его психологическое состояние, – накануне происшествия он признался ей, что следит за вами в свободное от работы время. Она решила, что он одержим вами. Так что на следующий день она поехала к нему домой и в итоге проследила за ним до самого Конкорда. Это еще не все: когда его отвезли в больницу, в его вещах нашли кое-что про вас. Стихи.

– Правда? Какие стихи?

– Они, бесспорно, доказывают его вину. Вряд ли детектив Кимбелл когда-нибудь вернется в полицию.

– И что все это значит? – спросила я.

Завибрировал ее мобильный, она достала его из кармана пиджака, нажала на кнопку и спрятала обратно в карман.

– Не хочу торопить события, Лили, но думаю, можно заключить сделку. Что вы скажете, если вам предложат пройти психиатрическое освидетельствование и, возможно, провести какое-то время в больнице, чтобы поработать над управлением гневом.

Я ответила, что не возражаю.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда дело почти улажено. – Она взглянула на меня и снова улыбнулась. – Так или иначе, вряд ли вы здесь задержитесь. Она встала, покопалась в своем битком набитом портфеле. – Чуть не забыла, вам еще одно письмо. Мне дали его наверху.

Она просунула конверт в прорезь, через которую мне давали еду. Еще одно письмо от моего отца. За три дня после нашей последней встречи он написал мне три письма.

– Спасибо, – сказала я.

После ухода адвоката я села на койку, но не стала сразу открывать конверт. Я не спешила. Новости оказались намного лучше, чем я надеялась. Я вернусь к своей жизни. Может, не сразу, но со временем. Я открыла конверт, предвкушая то, что прочитаю. Отец писал мне письма с тех пор, когда я была еще девочкой, и они всегда подбадривали меня.

Моя дорогая Лил,

Твоя мама уехала сегодня вечером обучать своих студентов (ее единственный доход!), так что мне пришлось разогреть лазанью в микроволновке. Думаю, на это уйдет минут пятнадцать, как раз успею написать еще одно письмо. Утром я разговаривал с твоим адвокатом и должен сказать, что она полна оптимизма, – думаю, совсем скоро ты вернешься домой. Мы надеемся на это.

Такое чувство, как будто уже десять вечера, хотя еще только пять! Здесь рано темнеет. Я потягиваю чудесный коктейль, который сам изобрел. Один стакан воды, а сверху примерно на два пальца скотча. По сути, вода со вкусом виски. Очень вкусно, могу пить с утра до вечера – и никакого вреда. К тому же я никогда не бываю абсолютно трезвым в течение дня, хотя наутро просыпаюсь бодрым и веселым. Жаль, что я не открыл этот способ много лет назад. Я бы запатентовал его и разбогател.