Рекс Стаут - Только через мой труп

В восемь утра, умытый и одетый, но невыспавшийся и злой, я потащил Зорке поднос с кофейником. Когда на мой третий и самый громкий стук никто не отозвался, я отомкнул дверь и вошел. Зорки и след простыл. Постель в том же виде, в каком ее оставил Фриц. Окно с левой стороны, выходящее к пожарной лестнице, поднято до самого верха.

Я спустился на этаж ниже, постучал в дверь спальни Вульфа и вошел. Он восседал в постели, подложив под спину три подушки, готовый наброситься на поднос с завтраком, который покоился на холме, покрытом черной шелковой простыней. Апельсиновый сок, яйца au beurre noir [9], два подрумяненных ломтя окорока, мелко нарезанная жареная картошка, горячие кексы с черникой и солидная емкость с горячим какао – неплохое начало дня, да?

Увидев меня, Вульф рявкнул:

– Я еще не поел!

– Я тоже, – грустно признался я. – И на душе у меня скребут кошки, поэтому давайте будем терпимее. Я только что относил нашей гостье кофе…

– Как она?

– Не знаю.

– Она спит?

– Не знаю.

– Какого дьявола…

– Я хотел вам сказать, но вы перебили. Как всегда. Прошу больше не перебивать. Она исчезла. Спать даже не ложилась. Вылезла из окна, спустилась по пожарной лестнице и, судя по всему, выбралась на Тридцать четвертую улицу проходными дворами, которыми и мы с вами иногда пользуемся. Поскольку она спускалась по пожарной лестнице, то должна была миновать ваше окно, – я указал в ту сторону, – да еще почти на рассвете.

– Я спал.

– Так я и подумал. Хотя лелеял надежду, что присутствие в доме женщины, возможно даже убийцы, не даст вам сомкнуть глаз и вы бдительно…

– Замолчи.

Вульф отпил немного апельсинового сока, с полминуты хмуро таращился на меня, потом отпил еще.

– Позвони мистеру Кремеру. Расскажи все без утайки.

– Включая путешествие в любовное гнездышко?

Вульф поморщился:

– Не пользуйся такими выражениями, когда я еще не успел позавтракать. Расскажешь ему все про мадам Зорку, мисс Рид и мистера Барретта, опустив мою угрозу в его адрес.

– По поводу боснийских лесов?

– Эту тему вообще не затрагивай. Если ему потребуется запись моей беседы с мадам Зоркой, ублажи его – пусть потешится. У него достаточно сил, чтобы выяснить подноготную этих людей и разыскать мадам Зорку. Если он захочет меня видеть, пусть придет в одиннадцать.

– Но в одиннадцать явится ваша дочь.

– Тогда перенеси визит мистера Кремера на двенадцать, если он пожелает. – Вульф допил сок. – Позвони на радио «Севен сиз» и спроси, нет ли для меня чего. Если нет – пусть свяжутся со мной, как только что-то получат. И организуй мне на девять часов телефонный разговор с мистером Хичкоком в Лондоне.

– Напечатать вам…

– Нет. Кто внизу?

– Пока никого. Но придут с минуты на минуту.

– Когда появится Сол, положи конверт в сейф. Я поговорю с Солом, как только закончу разговаривать с мистером Хичкоком. Сол пусть поднимется первым, потом Фред, а последним Орри. Ты уже позавтракал?

– Вы же сами знаете, что нет, черт возьми.

– Ах да. Иди поешь.

Я спустился в кухню, позвонил на радио и заказал разговор с Лондоном на девять часов. Потом позавтракал, одновременно читая «Таймс» – статью, посвященную убийству Ладлоу. Тупица репортер переврал мою фамилию. Да и вообще для газеты, тираж которой начинают печатать в полночь, они дали устаревшие сведения. В частности, сообщили, что полиция до сих пор разыскивает меня.

Как и предсказал Кремер, газетчики уже откопали, что Ладлоу был британским агентом, но ни про Черногорию, ни про боснийские леса или балканских княгинь в газете не было ни слова. На второй полосе «Таймс» поместила подборку фотографий и небольшую заметку про убийство в Париже, совершенное когда-то с помощью col de mort.

Когда прибыли Сол, Фред и Орри, я отправил их ждать в гостиную, чтобы не мешали мне работать. После второй чашки кофе и всего, что ей сопутствовало, я почувствовал себя гораздо лучше. А к тому времени, как мне удалось дозвониться до инспектора Кремера и поведать ему нашу душераздирающую историю, я уже вообще весело насвистывал.

Поскольку выспаться этой ночью Кремеру удалось не больше, чем мне, выслушал он меня не слишком дружелюбно. Инспектор просто рассвирепел, когда узнал, что целых два часа Зорка была у нас в руках, а мы ему даже не позвонили. И уж совсем не выбирал выражений, услышав, что Зорка улизнула еще до завтрака.

Я, как мог, попытался подсластить пилюлю, напомнив, сколько свежатинки скормил ему совершенно задарма. И тем не менее Кремер продолжал кипеть как чайник. У него самого никаких новостей для меня вроде бы не было. Или он не хотел со мной делиться. Но в двенадцать он обещал заскочить, если сумеет, заметив, что было бы неплохо, если бы я отпечатал отчеты о встречах с Зоркой и Барреттом, а также о поездке на Мэдисон-авеню. Что ж, очень мило с его стороны.