Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал (сборник)

– Подождите! – раздался негромкий возглас Дины Ласцио.

Все повернулись к ней. Было что-то необычное во всем ее облике. Может быть, глаза казались более длинными и сонными, чем всегда. Она обращалась к Вульфу:

– Должны мы прервать вас, если вы говорите неправду?

– Полагаю, нет, мадам. С вашего разрешения. Если вы будете оспаривать каждое мое заявление, мы ни к чему не придем. Почему бы вам не подождать, пока я закончу? Если я лгу, вы сможете опротестовать меня по всем пунктам.

– Радио включила я. Все это знают. Вы говорите, это условный сигнал…

– Да, говорю. Прошу вас, не будем превращать наш разговор в перебранку. Я говорю об убийстве и предъявляю серьезные обвинения. Дайте мне закончить, высказать все и потом возражайте, если можете. Тогда или я буду дискредитирован, или кто-то другой из сидящих здесь будет… мистер Толмен, вы в Западной Вирджинии вешаете убийц?

Толмен кивнул, не сводя глаз с лица Вульфа.

– Значит, кто-то умрет в петле. Как я уже сказал, человек прятался там, – он указал на дверь на террасу, – в кустах, неподалеку от открытых окон гостиной, так что, когда радио предупредило его, он мог видеть, как Берен вернулся в гостиную. В тот же миг он вошел на террасу и проник в столовую через эту дверь. Стоявший у стола Ласцио удивился, увидев служащего в ливрее, – а убийца надел форму служащих Канауа-Cпa и зачернил себе лицо жженой пробкой. Он подошел вплотную и дал Ласцио узнать себя, потому что Ласцио его хорошо знал. «Ты что, – сказал человек с улыбкой, – не узнаешь меня? Я мистер Уайт». Будем пока называть его так, ибо он и на самом деле был белым [18]. «Я нарядился в этот костюм, чтобы сыграть с ними шутку, ха-ха… Это будет очень забавно, ха-ха, Ласцио, дружище. Иди за ширму, а я встану возле стола…»

Конечно, никто, кроме Ласцио, не слышал этих слов. Слова могли быть другими, но, какими бы они ни были, цель была достигнута: Ласцио ушел за ширму, а Уайт, взяв со стола нож, ударил его в спину и попал в сердце. Смерть наступила мгновенно, не было ни борьбы, ни крика, достаточно громкого, чтобы его можно было услышать в гостиной или в буфетной. Видя, что нож сделал свое дело, мистер Уайт оставил его в спине жертвы и уже выходил из-за ширмы, когда уголком глаза заметил, что дверь в буфетную – вот эта – приоткрыта на дюйм и человек, цветной, смотрит на него в щель. Не знаю, продумал ли он заранее, что́ следует сделать в таком случае, или просто проявил удивительное хладнокровие, но он спокойно остался стоять на месте, глядя прямо в глаза входившему, и приложил палец к губам. Простой и превосходный жест. Он мог и не знать – скорее всего, не знал, – что в тот самый момент дверь, ведущая на террасу, позади него, тоже приоткрыта и оттуда на него смотрит женщина. Но его маскарад сработал и в том и в другом случае. Чернокожий принял его за гостя, затеявшего забавный розыгрыш, а потому не забеспокоился и не вмешался. А женщина подумала, что это кто-то из служащих, и тоже оставила все как есть. Прежде чем уйти из столовой, мистер Уайт попался на глаза еще одному человеку – старшему официанту Моултону, но тот видел только его спину. Могу назвать всех поименно. Первым в дверь заглянул Пол Уиппл, один из здешних официантов, который, кстати сказать, изучает в Гарварде антропологию. Женщиной, увидавшей Уайта через дверь на террасу, была миссис Лио Койн.

Койн подпрыгнул и впился глазами в жену. Она жалобно посмотрела на Вульфа:

– Но вы же обещали мне…

– Я ничего вам не обещал. Мне очень жаль, миссис Койн, но гораздо лучше не оставлять в тайне ничего.

– Слыхали? Ничего не обещал! – возмущенно проворчал Койн.

– Прошу вас. – Вульф поднял руку. – Поверьте, сэр, у вас и вашей жены нет причин для беспокойства. Мы все должны быть благодарны ей. Если бы она не прищемила палец дверью и не попросила бы вас поцеловать его в моем присутствии, очень возможно, что мистер Берен закончил бы жизнь в петле вместо того, кто ее заслужил. Но я не стану вдаваться в это.

Вот что произошло здесь во вторник вечером. Сейчас я внесу ясность в вопрос с радио. Может показаться, что его включили, подав условный сигнал, когда Берен пробовал соус, с целью бросить на него подозрение. Но это не так. Возможно, цель бросить на кого-нибудь подозрение вообще не стояла, но если стояла, то подозрение должно было пасть на Марко Вукчича. Было решено включить радио за несколько минут до того, как Вукчич войдет в столовую, независимо от того, кто в данный момент пробует соус. То, что там был Берен, чистая случайность, как случайность и то, что Ласцио переставил блюда, желая подшутить над Береном. И еще сильнее петлю случайно оказавшуюся на шее Берена затянул Моултон, который вновь поставил блюда в правильном порядке, прежде чем вошел Вукчич. Я пока не говорил вам об этом. Так или иначе, сигнал был подан за несколько минут до предполагаемого появления в столовой Вукчича, поскольку Вукчич – единственный, кого миссис Ласцио могла задержать ровно настолько, сколько требовалось мистеру Уайту, чтобы выполнить свою задачу. Как мы все знаем, она удерживала Вукчича, повиснув у него на шее и танцуя с ним.