Оливер Пётч - Дочь палача и дьявол из Бамберга

Доктор смерил его задумчивым взглядом.

– Вокруг ранки красный обод. Не нравится он мне. Вам следовало перевязать это место.

– Проклятье, если б мне понадобилось перевязать ранку, я пошел бы к цирюльнику, – проворчал Харзее. – А не стал бы звать для этого лейб-медика… Скажите лучше, что можно сделать от этой чертовой лихорадки и головных болей!

Самуил по-прежнему рассматривал ранку. Похоже, мысленно доктор пребывал где-то в другом месте. Наконец он поднялся.

– Скажу, чтобы вам сделали отвар из бузины и бенедикта. Он собьет лихорадку. А еще возьмите ивовой коры от головной боли. – Самуил достал небольшую бутылочку с бурой жидкостью. – Я всегда ношу с собой немного вытяжки. Можно прямо сейчас разбавить вином и принять пару ложечек…

Викарий отмахнулся:

– Поставьте на стол, я не хочу пока пить.

Самуил взглянул на него с тревогой:

– Но вам нужно много жидкости. Это важно.

– Я сказал… не хочу! – крикнул Харзее. – Меня мутит от одного лишь вида любой жидкости. Так что уберите эту дрянь с глаз долой!

Самуил пожал плечами и поставил бутылочку на стол. Потом снова повернулся к пациенту:

– Если вы действительно хотите поправиться, то могу лишь посоветовать пить побольше. Кроме того, в ближайшие несколько дней вам ни в коем случае нельзя вставать с постели. Вы тяжело больны, ваше высокопреподобие.

– Это уже моя забота. – Харзее немного успокоился и с усилием ухмыльнулся: – Кроме того, как я полагаю, епископ и вас пригласил на завтрашнюю аудиенцию и вечернее представление. Вы же с ним так хорошо ладите… – добавил он желчно.

Самуил кивнул:

– Все верно. Он пригласил и меня, и моего друга Симона Фронвизера. Это большая честь.

– Ну вот видите! Если со мной что-нибудь случится, рядом будут сразу два врача. Я там буду как у Христа за пазухой.

Самуил покорно вздохнул, после чего поднялся и закрыл сумку.

– Разумеется, я не могу вам приказывать, ваше высокопреподобие, – сказал он, пожимая плечами. – Поступайте, как сочтете правильным. Я просто подумал, что вам эти представления все равно не особенно интересны.

– Поверьте мне, в этот вечер играть будут не только на сцене, – сухо ответил викарий. – Политика – это тоже пьеса, и она не развивается по уготованному сценарию. И я ни в коем случае не хочу пропустить свой выход. – Он властно махнул рукой: – А теперь ступайте. Я жду своих лекарств. До тех пор в вас нет нужды, еврей.

При последнем слове мастер Самуил, похоже, вздрогнул. Он молча поклонился и ушел. Харзее подождал, пока закроется дверь, после чего простонал протяжно и громко. Эта головная боль убьет его.

Он рассеянно почесывал ранку на шее, пока не почувствовал на пальцах кровь.

По крайней мере, зуд отвлекал его от лихорадки.

– Сбежавшая… собака?

Симон вытаращил на Магдалену глаза. День уже клонился к вечеру, но его жена только сейчас вернулась с отцом и дядей. Георг был уже дома и составил цирюльнику компанию. От него же Симон узнал о том, что случилось у реки. В конце концов Георгу удалось оповестить стражников в ратуше, и незадачливого торговца спасли в последний момент. Сейчас он дожидался своей дальнейшей участи в городской тюрьме.

Поначалу Симон собирался рассказать остальным о странной встрече с Иеронимом Хаузером. Но то, что рассказала сейчас Магдалена, звучало до того неправдоподобно, что о собственных приключениях цирюльник решил пока умолчать.

– Я так и подумал, что Бартоломей не имеет никакого отношения к снотворному, – сказал он и с пониманием посмотрел на дядю, сидевшего, скрестив руки, за дальним концом стола. – Что ж, теперь мы хотя бы знаем, кто растерзал оленя, которого мы видели по дороге сюда. И почему некоторые утверждают, будто видели чудовище? – Он покачал головой: – Значит, это всего лишь собака…

Магдалена мрачно улыбнулась.

– Поверь мне, это не всего лишь собака. Это скорее… – начала она, но отец нетерпеливо ее перебил.

– Это настоящий монстр, – проворчал он. – Размером с теленка и с длиннющими зубами. Пусть это и не оборотень, но с чудовищем у него много общего.

– Вы не знаете Брута, – возразил Бартоломей. – Я растил его с самого рождения. Он не сделает ничего плохого, просто играется…

– Перестань, черт бы тебя побрал! – Якоб ударил кулаком по столу и одарил брата свирепым взглядом. – На счету твоего милого Брута, возможно, несколько человек, Барт! Не будь у нас столько проблем, я бы тут же сообщил о тебе страже.