Антон Кротков - Загадка о тигрином следе

С Лаптевым горячо заспорил археолог.

– Нельзя же так, голубчик! Так вы уничтожите тонкий плодородный слой самобытной народной культуры. Надо быть тактичным – прежде просвещать, а уже потом пытаться что-то менять.

– Нет, это долго. Так строительство коммунизма растянется здесь на полвека.

Луков не вмешивался в их спор. Он был взволнован и одновременно подавлен случившимся в соседней деревне. Неужели молодой смелый сельчанин погиб из-за них! И вообще, всё это очень странно…

Кто-то сказал Одиссею, что страшную новость из соседнего села принёс быстроногий мальчишка. Лукову хотелось его увидеть и расспросить, поэтому он отправился на поиски юного вестника. Одиссей нашёл гонца по окружавшей его толпе. В мрачном молчании слушали сельчане страшные подробности происшествия. Молодой учёный присоединился к ним.

– Когда мой отец услышал про тигра, он схватил мотыгу. Вместе с дядей и моим старшим братом они побежали к дому Анзура. Я тоже побежал за ними – бойко рассказывал мальчик. – Но в том доме живых уже не было. Меня туда не пустили. Но я видел белые лица людей. Тогда отец со всеми побежал на площадь. По дороге мы услышали пронзительные крики Анзура. Потом появился огромный тигр. Он тащил Анзура, закусив его за поясницу. Окровавленные ноги и перебитая правая рука Анзура волочились по земле. Широкий кровавый след тянулся через всю улицу к площади. Анзур бил кулаком левой руки тигра в грудь и поимённо призывал родственников и друзей на помощь. Но все словно остолбенели. Тигр прошёл всего в нескольких шагах от нас, мы всё хорошо видели, но никто даже не шелохнулся…

– Это из-за них тигр приходил в Садачи! – вдруг крикнул какой-то человек в пёстром халате с колючим взглядом, указывая пальцем на Лукова. Голос у него был неприятный, трескучий, зычный.

Только теперь увлечённо слушавшие рассказ мальчика люди обнаружили, что среди них находится чужак. Все попятились от Одиссея, как от прокажённого.

– Теперь оборотень обязательно придёт сюда, чтобы и нас наказать за предательство! – завопил с перекошенным ртом подстрекатель. – Из-за этих подлых нечестивцев, слуг шайтана, мы тоже примем страшную смерть.

Луков запоздало пожалел, что отошёл так далеко от своих спутников. «Главное вытащить револьвер, тогда на звук выстрела подоспеет помощь». Стараясь сдерживать себя, чтобы резким движением не запустить необратимую реакцию враждебной агрессии, молодой человек осторожно потянулся правой рукой к висящей на боку кобуре.

В это время подстрекатель, как ужаленный змеей, вертелся около Одиссея, натравливая на него сородичей. И ему это удавалось. Тон голосов, вначале озадаченных и удручённых, становился всё более враждебным и решительным:

– О горе нам!

– Что же нам делать?

– Убить его! Убить собаку! Тогда зверь не придёт.

– Тащи его сюда!

Разгневанная толпа, уверенная, что виновниками всех бед являются незваные гости, набросилась на Одиссея. Его схватили одновременно десятки рук. Дехкане потащили русского во двор, по пути собирая камни и палки для линчевания. Но прежде чем селянам удалось пролить кровь русского, в толпе появился верный Георгий. Индиец привёл маленького сухонького старика. Оценив и учтя настроение толпы, старейшина не стал отговаривать земляков от задуманного, а просто предложил горячим головам ответить самим себе на простой вопрос: Что будут делать друзья убитого ими русского?

– Мы спрячем пока его труп в пересохшем колодце, русские и не узнают, куда он пропал – нашёлся организатор нападения. Он постоянно оглядывался на остальных, ища поддержки своим словам.

– Разве вы не заметили в их отряде Рустама Мануйлова?! – дряблое лицо старик вытянулось в удивлённом выражении. – Он не уйдёт, пока не перевернёт кишлак кверху дном. А когда найдёт тело, жестоко накажет нашу деревню. Вы его знаете.

Мы больше боимся Оборотня! – визгливым голосом закричал зачинщик расправы.

– Подожди, Хошок! – остановили его люди.

– Но как нам отвадить зверя? – спросил старейшину один из дехкан, почёсывая затылок.

– Я поговорю с Мануйловым – сказал старик. – Он меня уважает. Я попрошу его, чтобы они скорей покинули наше село. А потом мы пошлём людей в соседние кишлаки рассказать, что мы выгнали русских, отказав им в гостеприимстве.

– Но это ляжет позором на наш кишлак, нельзя нарушать святую традицию гостеприимства!

– Лучше позор, чем гибель всех – вздохнул аксакал.

Лукова отпустили.