Антон Кротков - Загадка о тигрином следе

Что же касается личных взаимоотношений с людьми, то вначале подполковник всем показался каким-то серым, скучным, невзрачным. Красноармейцы побаивались его, а многие и ненавидели, принимая его строгость и желание сохранять дистанцию между командиром и рядовыми за «офицерские штучки». Ягелло действительно часто по прежней привычке переходил с солдатами на «ты», хотя в Рабоче-крестьянской Красной армии командиры и солдаты обращались друг другу на «вы» и с обязательной приставкой «товарищ». Но даже когда Ягелло, опомнившись, говорил рядовым «вы», солдатам чудилось барское тыканье. В этом Ягелло был противоположностью покойному генералу Вильмонту, у которого была своеобразная манера говорить с солдатами. Даже когда генерал случайно говорил им обыкновеннейшее для обладателя генеральских лампасов «ты», солдатам почему-то чудилось за этим словечком необыкновенное в казарменном обращении «вы». Что и говорить, генерал умел ладить с людьми.

Первой же реакцией на Ягелло было неприятие. Даже представители верхушки экспедиции отнеслись к нему настороженно. Все почему-то решили, что подполковник нелюдимый мрачный тип. Ягелло раскрывался постепенно. По мере того как они удалялись от Ташкента, с его удушливой гнетущей атмосферой недоверия и постоянного жёсткого контроля над каждым, кто с точки зрения большевистских властей считался не совсем благонадёжным. Оказалось, что Янус Петрович вовсе не бирюк, сторонящийся компаний. И ему есть, что интересного рассказать спутникам об этих местах…

*

После получения авиадепеши срочно был созван новый совет. Теперь уже все были согласны с Одиссеем, что необходимо обойти Ош с юга широкой дугой и двигаться в направлении перевалов Памиро-алайского хребта…

Совет закончен. Члены штаба присоединились к обедающим красноармейцам. После еды следует пригонка вьюков снаряжения и снова в путь.

Стали встречаться небольшие селения. Местные жители до крайности запуганы басмачами. Имя могущественного Джунаид-бека внушало всем в этих краях благоговейный трепет. Ужас перед могущественным бандитом так силён, что дехкане даже забывали про святой обычай гостеприимства. Когда отряд входил в кишлак, его жители прятались по дворам, закрывали крепкие ворота. Селение казалось вымершим. Даже любопытные мальчишки вместо ответов на вопросы бежали прочь от русских пришельцев. Чувствовалось, что какие-то темные силы проводят работу среди населения.

– Не обижайтесь на них, – сказал Ягелло Одиссею, когда они проезжали по пустой улице вдоль затворённых ворот. – Они просто бояться за свои семьи.

Ягелло пояснил, что у «чёрного хана» везде свои шпионы. Людям внушили, что если кто-то даст русским кров и еду, то следующей же ночью в этот дом явиться оборотень, который жестоко покарает отступников. Духовенство поддерживает слепую веру крестьян в сверхъестественную силу Джунаид-бека. Муллы призывают таджикское и узбекское население к «священной войне» против большевиков, а «чёрный хан» Джунаид-бека объявлен знаменем Джихада. Муллы говорят, что сам Аллах наделил его способностью оборачиваться зверем, а также чрезвычайной отвагой и хитростью, чтобы прогнать «красную чуму».

– Так что вряд ли нам стоит рассчитывать на радушный приём. Если только не повезёт, и мы не пристрелим оборотня где-нибудь по дороге – заключил свой рассказ подполковник.

– Вы тоже верите в эту легенду? – спросил Луков, рассчитывая услышать ещё много интересного.

Однако многообещающий разговор пришлось прервать.

Выяснилось, что Мануйлов застал на месте преступления двух мародёров и намеревался устроить над ними показательный суд.

– Не мешайте ему, – шепнул на ухо Лукову Ягелло. – В нашем положении это единственный шанс хотя бы отчасти изменить к себе отношение со стороны местного населения. Да и дисциплину в отряде важно поддерживать.

По приказу командира ЧОНа красноармейцы уже сгоняли деревенских жителей на площадь. Когда собралась толпа человек в сто, Мануйлов громко обратился к арестованным, с которых сняли ремни и разоружили.

– Вы ограбили бедняка! Нет для красноармейца большего преступления. Вы «потеряли лицо» перед народом. Но гораздо страшнее, что вы запятнали советскую власть.

Один из мародёров упал на колени, стал плакать и клясться, что он никогда раньше не делал ничего плохого и больше никогда не повторит такой ошибки. Но Мануйлов был безжалостен.

– Нет вам прощения! – жёстко произнёс он и несколько раз выстрелил в преступников. Некоторое время толпа стояла молча, затем все снова разошлись по своим домам. Казалось, в отношении местных жителей к пришлым людям ничего не изменилось.