Александр Асмолов - Шкатулка императора

Вчерашний вечер Хосе-Луис посвятил обзору местной прессы. По дороге из аэропорта «Хитроу» он купил ворох вечерних газет в надежде хоть как-то прояснить ситуацию со шкатулкой Павла I. Аукцион был посвящен предметам интерьера старинных усадеб и не касался современных скандалов, связанных с политиками или звездами эстрады. Местные сплетни почти не обсуждали эту тему, сосредоточившись на событиях моды, вечеринок и спорта предстоящей пятницы. Что касается аукциона, то среди его лотов в изобилии были представлены картины и мебель известных мастеров, различные подсвечники, зеркала, канделябры, люстры, всевозможные вазы и, конечно же, посуда. Обилие изящных и дорогих вещей могло соблазнить кого угодно, только не Влахеля. Он стоял на страже интересов своих клиентов и не мог позволить опустошить их счета. Но инструкция…

Поглядывая по сторонам, Мартинес-младший отметил, что он не единственный иностранец в зале. Неподалеку сидели несколько американцев. Их напористый английский было трудно с чем-нибудь спутать. Впереди обмахивались веером трое выходцев из северной Африки. Интересно, они так и ходят вместе, – что на аукцион, что в кафе. По одному сидели несколько англичан. Они строго держали свои негнущиеся спины и невозмутимые лица. У прохода слева сидели русские. Их одежда была не столь крикливой, как у американцев, но однозначно выделяла их в толпе. Притом они всегда ходили парами, в отличие от японцев, которые везде появлялись стайками, обвешанные всевозможной аппаратурой. Вот и здесь японцы, одетые, как подростки, держались обособленно, с любопытством глазели по сторонам и над чем-то украдкой хихикали. Остальные участники аукциона ничем не выделялись из прочих, разве что двое молодых парней активно жевали резинку, демонстрируя свою независимость. Эти, скорее всего, были из центральной Европы. И откуда они берут столько денег, чтобы попросту выбрасывать их на ветер?

Судя по номеру на табличке, которую Влахелю дали при регистрации на аукционе, он появился рано, в числе первой трети желающих что-нибудь приобрести сегодня. Номер 27 в сумме давал сильное число 9, что обещало благополучный результат. Впрочем, директор «Эсмиральды» втайне все еще надеялся на какое-то событие, которое отменит или сделает покупку шкатулки русского императора ненужной. Его насторожило, что при регистрации у него попросили документы, удостоверяющие не только личность, но и платежеспособность. Хосе-Луису так и виделось, что эти пройдохи уже подбирают пароли к счетам его клиентов. Он даже украдкой окидывал взглядом входящих, пытаясь распознать человека, способного отменить распоряжение русского. Вдруг это будет сам Гридман или кто-то с пакетом от него. Но чуда не произошло.

Перед началом торгов появился элегантный аукционер и коротко поприветствовал участников. На вид это был ровесник Влахеля, но держался он очень степенно и просто источал элегантность, как дорогой рояль. Едва служащие поставили на демонстрационный стол первый лот, как аукционер взорвался безудержным фонтаном высказываний, в которых были перемешаны хвалебные характеристики лота, исторические подробности его обладателей и подзуживания участников торгов. После удара молотка и объявления победителя в зале вновь воцарилось молчание. Это была только разминка.

С каждой картиной, ширмочкой или креслом, выставленными на всеобщее обозрение, аукционер обрушивал на головы зрителей такое количество информации и с таким азартом, что даже директору «Эсмиральды» захотелось кое-что купить в свой дом. Парень с молотком в руках виртуозно владел своим ремеслом, вытряхивая из участников торгов деньги. Возможно, позже, когда такую покупку доставят по адресу и новоявленный обладатель предмета старинного интерьера из какого-нибудь замка станет ее рассматривать, примеряя, куда бы ее поставить – в гостиную или кабинет, он вдруг ощутит смутный вопрос, – а, зачем, собственно, он купил это. Богатые люди в прошлом подбирали себе вещи, не торопясь, заказывая у мастеров под конкретный интерьер, а не выхватывали у кого-то из рук на торгах, но разве это теперь важно. Замки есть далеко не у всех, а вот зеркало в богатой позолоченной оправе иметь хочется каждому.

Влахеля удивило, как двое парней, переставших двигать челюстями, схватились с пожилым японцем, пожелавшим приобрести картину неизвестного автора, которая, якобы, висела в будуаре известной актрисы. Это был натюрморт с пузатыми кубками и свечами на столе. Холст выглядел очень старым, с потрескавшимся лаком, о чем так красноречиво рассказывал аукционер. Японцы дружно болели за своего, и когда удар молотка затвердил первенство за пожилым островитянином, соотечественники ликовали так, словно одержали реванш за поражение во Второй мировой войне.