Александр Асмолов - Шкатулка императора

Помнится, в августе 2008 года они сидели с Пилар-Гомес в гостиной их старого дома на Сан-Антонио и мать выпытывала у сына, что с ним творится, как по новостному каналу передали о начале грандиозного кризиса в Штатах. За день рухнули котировки акций, казалось бы, незыблемых корпораций. Закрылись крупнейшие инвестиционные компании и банки Америки. И это было только начало. Влахелю стало плохо, и мать вызвала неотложку. К вечеру он кое-как оправился, но Пилар-Гомес стала уговаривать его скрыться в горах.

У них были родственники в одной дальней деревушке, куда еще не подвели линии электропитания, а карабинеры никогда не показывались. Но Мартинес-младший нашел в себе силы не паниковать, а подумать. На второй чашке крепкого кофе его осенило.

Русский вычислил начало кризиса еще полгода назад. Вложив все средства в заключение контрактов на продажу металла по соблазнительным ценам весной, он разорит своих партнеров по будущим сделкам зимой и осенью. Естественно, кризис приведет к застою в промышленности, и цены на металл упадут. Кроме золота, конечно. Оно всегда котировалось на бирже потому, что все страны заинтересованы в его стабильности. А вот с никелем и палладием можно не церемониться, кто будет в кризис выпускать дорогостоящее оборудование с этими металлами. Потребность в нем упадет, и цены на него рухнут. И стремительно. Но страховые взносы на предстоящие сделки уже лежат в банке биржи. Хозяева проследят за выполнением сделок, чтобы получить свой процент. Уж будьте спокойны, биржа в Лондоне выживет.

Тогда, в августе 2008 года, Хосе-Луис еще раз убедился в недюжинных аналитических способностях русского. Вмиг поняв простую, но удивительно дерзкую операцию настоящего хозяина «Эсмиральды», Влахель ощутил что-то вроде небывалого экстаза от сопричастности. Та, вторая чашка кофе, выпитая Мартинесом-младшим на веранде их дома на Сан-Антонио, стала лучшей в его жизни. Начало операции было сделано вовремя и без ошибок, теперь оставалось только аккуратно выполнить заключительный этап. А время было непростое.

В мире буйствовал кризис, банки и компании банкротились, фабрики закрывались, появились безработные. Стремительно падала цена на никель и палладий, но биржа продолжала работать. Хаоса не было. Когда подходил срок очередного фьючерса, Влахель созванивался от лица своего клиента с покупателем, выясняя, будет ли тот настаивать на покупке металла по высокой цене или просто выплатит разницу с текущей ценой на бирже. В основном партнерами по сделкам были игроки на бирже, которым никель и палладий были ни к чему. Если же партнеру нужен был металл, его покупали в три-четыре раза дешевле и направляли по указанному адресу, а разницу клали в карман. Точно в оговоренный контрактом срок на счет клиента «Эсмиральды» возвращалась страховая сумма фьючерса и плюс разница между стоимостью металла на день сделки и весной 2008 года, за вычетом процента в пользу биржи за оказанные услуги. По итогам года работ по фьючерсам клиенты «Эсмиральды» получили около 350 миллионов долларов чистого дохода. Русский увеличил свое состояние почти вдвое. Это не был грабеж или подлог, все было законно. Господин Гридман точно просчитал ситуацию в мире и забрал деньги своих партнеров по фьючерсам, соблазнившихся низкими ценами сделок благополучной весной 2008 года.

Конечно, русский рисковал, причем всеми своими деньгами. А ну, как его расчеты не верны, и осенью цены на никель и палладий продолжали бы расти, как летом. Ведь в этом случае все клиенты «Эсмиральды» серьезно проиграли бы. Об этом Влахелю не хотелось думать. Он получил свои комиссионные, а сотрудники фирмы не лишились работы, как многие коллеги вокруг. А русский… Он не только заработал на кризисе, но опять пустил эти деньги в оборот. И снова успешно. Все запланированные операции приносили существенную прибыль, приводя Хосе-Луиса в восторг. Единственное, что Мартинес-младший молча критиковал в действиях русского, это отказ от инвестиций в промышленность или недвижимость. Во время кризиса можно было бы по дешевке скупить отличные заводы или целые жилые кварталы, но господин Гридман работал только с деньгами и ценными бумагами. Ну, ладно, если бы это были финансовые зубры с Уолл-Стрит, но русский…

Когда стало ясно, что кризис стихает и можно было вздохнуть спокойно, Влахель сам удивился, как он смог выдержать в этой нечеловеческой войне нервов. Хосе-Луис вспомнил мудрые слова отца, который не уставал повторять сыну, что Россия – страна чудес. Как он был прав! Прикрываясь мифом о тупом мужике в лаптях, который бродит вместе с голодными медведями по занесенной снегом деревянной Москве, господин Гридман заработал около 400 миллионов долларов. Не выезжая из России. Правда, не без помощи Влахеля и его «Эсмиральды». Тут Хосе-Луис поперхнулся, компания ведь ему не принадлежала, он был всего лишь директором, аккуратным клерком, выполняющим чужую задумку. Он вспомнил встревоженное лицо мамы. Пилар-Гомес застыла со стаканом воды, пытаясь помочь своему мальчику. Тогда он жадно выпил целый стакан прохладной воды с соком лимона и обнял мать. Святая женщина! Все благодаря ей, ее заботе и любви. Они будут вместе. Его семья и тот непостижимый русский, придумавший такую рискованную комбинацию. От сознания этой силищи Влахелю стало душно.