Валерия Вербинина - Эхо возмездия

– Я не понимаю, – встревожилась Елена Владимировна. – О каком сотрудничестве идет речь? Вы слышали слова, не предназначенные для ваших ушей…

– Я ничем не могу вам помочь, – сказала Наденька, обращаясь к Ломову. – Револьвера у меня больше нет.

– Тогда я арестую вас за убийство Дмитрия Колозина, – скучающе промолвил Ломов. – И заодно лично расскажу вашему папеньке, освобождению какого прекрасного человека он способствовал… Ну же, Надежда Павловна! Если вы сделаете так, как я скажу, мы договоримся, и никто из вашей семьи не пострадает.

Бросив на Ломова испепеляющий взгляд, Наденька вышла и почти сразу же вернулась, неся небольшой блестящий револьвер.

– Куда вы его дели, когда я осматривал дом? – полюбопытствовал Ломов, проверяя барабан.

– Я спрятала его в старой подушке, – мрачно ответила Наденька.

– А покупали в оружейной лавке в Петербурге, – усмехнулся Сергей Васильевич, пряча револьвер. – На будущее запомните: никогда не покупайте оружие вблизи своего дома. Как только наши люди стали искать, у кого в вашей семье имеется револьвер, они сразу же выяснили, что вы лгали, когда говорили мне, что у вас нет оружия.

Наденька вспыхнула, но ничего не сказала и только села в кресло, с вызовом закинув ногу на ногу.

– Итак, – сказал Ломов, – оружие я забираю. В убийстве признается другое лицо, а ваш револьвер пойдет как улика. Вас никто арестовывать не будет, но любезность за любезность: вы будете регулярно докладывать мне о том, что происходит в доме Павла Антоновича. Меня интересуют посетители, разговоры и… словом, все, что имеет хоть какое-то отношение к политике. Полагаю, вы сможете договориться между собой, кто именно из вас будет этим заниматься.

– Вы хотите заставить нас шпионить! – возмутилась Лидочка. Елена Владимировна легонько коснулась ее руки.

– Вероятно, вы еще не знаете… Моя дочь собирается выйти замуж… за Федора Алексеевича… и покинуть дом.

– Не имею возражений, – ответил Ломов, и этой фразы оказалось достаточно, чтобы негодование Лидочки куда-то испарилось. – Личность Павла Антоновича притягивает самых разных посетителей, и я хочу знать, о чем они с ним говорят. Донесения будете оформлять в виде писем, об адресе и имени адресата мы условимся позже. Взамен, как я уже говорил, никто не будет подозревать Надежду Павловну в убийстве, никто не расскажет ее отцу о том, что она сделала, и вообще вашу семью никто не побеспокоит.

– Скажите, – не утерпела Елена Владимировна, – кто вы на самом деле такой? Вы ведь не просто следователь…

– Я занимаюсь особо важными делами, – ответил Сергей Васильевич, – и это все, что вам нужно знать. Так кто из вас будет автором писем?

Наденька нахмурилась и отвела глаза. Лидочка молчала. Елена Владимировна обвела дочерей быстрым взглядом и повернулась к Ломову.

– Что ж, вся неприятная работа всегда достается мне… Но ради блага семьи я согласна.

– Вы неподражаемы, сударыня, – сказал Ломов, с любопытством глядя на нее. – Впрочем, я заметил это еще тогда, когда допрашивал вас по поводу того револьверчика, который вы опрометчиво держали в ящике стола.

Елена Владимировна потупилась.

– К сожалению, – продолжал Сергей Васильевич, – нам не удастся сохранить в тайне, что Колозин был убийцей и что Павел Антонович зря вступился за него. Разумеется, это будет серьезным ударом по самолюбию Павла Антоновича, но нет такой горькой пилюли, которую нельзя подсластить. Постарайтесь убедить мужа, что Колозин был исчадием ада, он провел не одного человека, и он всегда славился дьявольской хитростью…

– Можете не указывать мне, сударь, – промурлыкала Елена Владимировна с легкой улыбкой. – Уж я-то знаю, как найти подход к моему Павочке…

– Очень хорошо, – серьезно промолвил Ломов. – И помните, что то, что вы делаете, вы делаете в конечном счете для его же блага. – Он обвел притихших женщин внимательным взглядом. – Полагаю, дамы, мне не надо говорить вам, что наш разговор должен сохраниться в тайне. Вы ничего не приобретете, если станете болтать, а потеряете – очень многое.

– Мама, – промолвила Наденька после того, как дверь за особым агентом закрылась, – во что мы ввязались?

– Не мы ввязались, а ты нас втянула, – отрезала мать. – Слава богу, Сергей Васильевич человек с понятием, и мне кажется, на него можно положиться.

– Он уже Сергей Васильевич? – протянула дочь. – А я бы назвала его короче: паршивый шпион…

– Ты предлагаешь мне пойти к отцу и рассказать ему, что ты убила Колозина? – спросила Елена Владимировна. Наденька посмотрела на нее затравленными глазами и молча покачала головой.