Ломов повернул голову к двери за доли секунды до того, как она раскрылась. На пороге стоял товарищ прокурора Ленгле.
– Вы просили, если вам придет телеграмма из Петербурга, сейчас же доставить ее, если вас не будет на месте… Гм… Конечно, это не входит в мои обязанности… но так как я все равно ехал сюда…
Не говоря ни слова, Ломов протянул руку, и Ленгле вложил в нее небольшой конверт. Разорвав его, Сергей Васильевич пробежал текст глазами и, скомкав листок, сунул его в карман.
– С вашего позволения, я хотел бы закончить допрос подозреваемого, – сказал он Ленгле.
Товарищ прокурора нахмурился, но не посмел возражать при постороннем лице и вышел.
– Так-то вот, – доверительно сообщил Ломов штабс-капитану. – Но рассказ у тебя гладкий, а что касается револьвера, то это ведь можно исправить. Если, конечно, ты все еще хочешь оставаться убийцей Колозина.
Штабс-капитан задумался.
– Я, конечно, не могу дать тебе гарантий, – добавил Сергей Васильевич, – но думаю, на суде тебя оправдают. В газетах будут печатать отчеты о процессе, и ты прославишься на всю Россию. И жена будет тебя уважать, конечно.
– Вы знаете, кто его убил? – быстро спросил Терентий Емельянович.
– Долго объяснять, – уклончиво ответил Ломов. – Но, в общем, да. Ты можешь настаивать на своей истории или отказаться от нее. Тогда я арестую настоящего убийцу, но беда в том, что у него нет такого убедительного мотива, как у тебя, и суд вполне может счесть, что его место в тюрьме. Так что решение за тобой, штабс-капитан. Или ты убил Колозина, тебя судят и, скорее всего, освободят, или ты никого не убивал, я делаю тебе строгое внушение за введение следствия в обман, и мы расстаемся. Только помни: ты не сможешь потом передумать или рассказать кому-то о нашем уговоре. Я тебя сразу же предупреждаю, что в этом случае все закончится для тебя очень скверно.
– Странный вы следователь, – вздохнул Печка. Несколько минут он размышлял, глядя на пол, и наконец поднял глаза на Ломова. – Решено. Колозина убил я.
– Вот и славно! – объявил Сергей Васильевич с широкой улыбкой. – Ну что ж, Терентий Емельянович, будем тогда оформлять ваше признание, как полагается.
– Честно говоря, я не удивлена, что Анна Тимофеевна оказалась убийцей, – сказала Наденька. – Поразительная семья эти Меркуловы: муж ее стал пить после отставки и допился до могилы, один сын оказался вором, второй загремел на каторгу…
Лидочка, сидевшая неподалеку с толстым томом, обиженно поджала губы и шумно захлопнула книгу.
– Я прошу тебя так не говорить! – отчаянно выпалила она, краснея. Она не умела быть грубой, и это плохо у нее получалось.
– Отчего же? – протянула Наденька неприятным голосом, – уж не оттого ли, что тебе нравится Федор Меркулов?
– Сегодня, когда арестовали его мать, мы все с ним обговорили, – отважно объявила Лидочка. – Мы помолвлены и поженимся, как только это станет возможным.
Наденька застыла на месте.
– Нет, этого не может быть! – вырвалось у нее.
– Отчего же? Мне уже восемнадцать, и я могу выходить замуж. Я с детства знала, что мне никто не нужен, кроме него.
– Это просто нелепо! – закричала Наденька. – Лидочка, так нельзя! Ты начиталась романов… а жизнь – это не роман! Ты хоть представляешь себе, что такое жить с бывшим офицером, бывшим ссыльным… у которого ничего нет за душой! Его мать обвинили в убийстве… Газетчики вцепятся в вас и не оставят в покое! Ты опозоришь нас, ты отца опозоришь! Лидочка, опомнись…
– Я уже все решила, – сказала младшая сестра упрямо. – И я дала ему слово. Я не брошу его, что бы ни случилось.
– Так, замечательно, – сказала расстроенная Наденька. – Пошли фразы из очередного пошлого романа…
– Не смей так со мной разговаривать! – вспыхнула Лидочка.
– Это ты не смей мне дерзить! – Наденька повысила голос. – Девчонка!
– Что происходит? – В гостиную вошла мать, шелестя белым платьем.
– Она собирается выйти за Федора Меркулова! – объявила Наденька, оборачиваясь к матери. – Мама, скажи ей, что это невозможно! Скажи, что ты и папа никогда не благословите этот брак!
– Дорогая, – сказала Елена Владимировна, мгновенно оценив ситуацию и взяв Лидочку за обе руки, – я прекрасно тебя понимаю. Тебе жаль Федю. Нам всем тоже жаль его, поверь… Но ты еще молода. У тебя все впереди! Ты вполне можешь найти себе кого-нибудь получше… гораздо лучше… Может быть, даже похожего на папу…
– Ни за что! – Лидочка, вспыхнув, вырвала руки. – Я обожаю папу, ты знаешь, он замечательный, добрый, умный, с ним можно говорить о чем угодно… Но, мама, я всегда знала, что выйду за кого угодно, только не за ученого… Прости меня, если я тебя обидела, но… Мне нужен человек, который будет думать обо мне, а не о мировых проблемах!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу