Николай Свечин - Дознание в Риге

Утром на станцию Юрьево прибыли из Екатеринославля шесть жандармских унтер-офицеров во главе с вахмистром. Они обыскали окрестности и нашли неподалеку от Алмазного рудника окровавленные тряпки. Здесь разбойники перевязывали своего товарища.

А Лыков простился с Савельевым. Он отмахнулся от слов горячей благодарности, сказав:

– Я тоже вам признателен.

– За что? – поразился Сергей Ильич.

– Да за помощь. Так бы мы месяц бегали за негодяями по всему Донецкому бассейну. А тут они сами пришли.

Еще на правах старшего надворный советник разрешил агентам принять от помещика награду. Полотенцев и Рощин получили по пятьсот рублей, как и было обещано. Они остались очень довольны. Еще бы, чуть не годовое жалование. Сыщики сговорились с Савельевым не рассказывать о награде полицмейстеру и уехали одним поездом.

В Екатеринославль Алексей явился победителем. Губернатор уже знал о ночном бое и принял надворного советника сразу. Тот изложил, как было дело, и показал трофей. Святополк-Мирский со знанием дела обсудил достоинства кинжала, поблагодарил сыщика, а потом объявил:

– Вынужден с вами расстаться, Алексей Николаевич. Начальство прислало телеграмму и срочно требует вас в Петербург. Вот, прочтите.

Директор Департамента полиции приказывал Лыкову немедля вернуться. Видимо, случилось что-то чрезвычайное.

– Мы доделаем без вас, – успокоил сыщика появившийся Князев. – Только что пришел экспресс [5]из Славяносербска. Раненый нашелся! Уже арестован в земской лечебнице. Некто Рябухин, дезертир из донских казаков.

– Так это я атамана зацепил? – обрадовался сыщик.

– Атамана? – удивились начальники губернии.

– Да. Он главный в шайке, по словам свидетелей. Надо, конечно, проверить, но весьма вероятно.

– Замечательно, если так! – воскликнул Святополк-Мирский. – Глядишь, и всей шайке конец.

– Сильно я его? – спросил Лыков у вице-губернатора.

– Правую руку пришлось отнять. Сейчас у палаты выставлен караул, везти раненого сюда доктора не разрешают. Может и помереть – много крови потерял.

– А пусть сдохнет…

Вернувшись в столицу, Лыков прямо с вокзала отправился на Фонтанку, 16. Ввалился к директору без доклада, фамильярно уселся в кресло, выложил кинжал и сказал:

– Гляди, какая у меня штука есть.

– Ух ты! – опешил Зволянский. – Серебром обложен. Это базалай? [6]

– Да. Только делал не Уллу, а его брат Али. Он похуже был мастер, но тоже знаменитый.

Директор повертел клинок в руках, осторожно испробовал пальцем лезвие. Потом вдруг предложил:

– А подари его Горемыкину. Старику будет приятно.

– Запросто. Тем более Уллу у меня есть, с войны остался, дома на ковре висит. Но как это преподнести?

Полицейские стали совещаться и пришли к выводу, что дарить кинжал не следует. В России вообще презенты от подчиненных начальству не приветствовались. Разве что иконы, и то когда шеф уходит. А так ни к чему. Наградит, к примеру, министр надворного советника, причем заслуженно. А злые языки скажут, что это в благодарность за подаренный дорогой клинок. Зачем такие сложности?

В итоге сыщик убрал кинжал обратно в ножны и спросил:

– Чего вызывал-то, Сергей Эрастович? Я там чуть-чуть не доделал.

– Без тебя доделают. А вот Варшава в истерике, Лыкова требует.

– Варшава? Зачем?

– Там объявился Шпрингфедер.

Лыков присвистнул:

– Большой Пан? Вот это да… И что с того? Я-то для чего полякам понадобился?

– Чтобы его взять. Они боятся, что сами не справятся.

– Глупости! Пусть ввалятся десять человек и повяжут. Против такой толпы никто не устоит, и Шпрингфедер тоже.

– Говорю же, опасаются. В прошлый раз ввалились шестеро самых крепких. Он им по шеям настучал и ушел. Причем именно ушел, не спеша, вразвалочку.

Рудольф Шпрингфедер по кличке Большой Пан был легендарный польский налетчик. Он одновременно руководил несколькими шайками. Человек огромной физической силы, главарь при этом был умен и образован, а еще очень деятелен. Шпрингфедер знал шесть основных европейских языков и орудовал по всему континенту. Более того, Большой Пан даже ездил в Южную Америку, где тоже наделал немало шума. Варшавское сыскное отделение гонялось за ним много лет. Или лишь делало вид? Теперь сыщики нашли притон, в котором поселился знаменитый «иван». И боялись осрамиться, звали подмогу.

– Ну хорошо, – пожал плечами Лыков. – Съезжу, раз они так просят. Подписывай командировку.

Зволянский протянул ему лист бумаги: