Николай Свечин - Дознание в Риге

Резиденция начальника губернии была в Замке. Это старинное сооружение на берегу Двины уже двести лет как потеряло свой боевой облик. И сделалось местом пребывания русских властей. Больше всего Лыкова удивил рассказ Титуса, что в Замке в свое время служил баснописец Крылов. И не кем-нибудь, а правителем канцелярии генерал-губернатора князя Голицына. Важная и хлопотливая должность. Как мог этот лодырь и сибарит исполнять ее?

Замок после того, как в нем надстроили четвертый этаж, стал выглядеть совсем партикулярно. Друзья явились в приемную. Но их ожидало разочарование. Секретарь сообщил, что генерал-майор Суровцев отбыл в отпуск на Кавказ. И появится на службе лишь через три недели, в конце мая. Его обязанности исполнял вице-губернатор действительный статский советник Булыгин. Но к нему у Алексея рекомендательного письма не было. Неудача второй раз за день… Следовало идти в гостиницу и ждать Растегаева. Теперь вся надежда была только на него.

До вечера Яан водил приятеля по родному городу. Ах, Рига! Словно попадаешь в средневековую сказку. Высоченные шпили соборов с петушками на флюгерах. Внутри играет орган и молчаливые тени ходят между надгробиями остзейских баронов. Снаружи бьется жизнь, никак не похожая на повседневность русского губернского города. Шведская брусчатка под ногами. Чужая резкая речь звучит повсюду. Чайных почти не видать, а вот кофейни на каждом углу. И в них подают вкусные штоп-кухен, булочки со взбитыми сливками. Потомки завоевателей действительно заправляют всем. Из семидесяти двух гласных думы только два латыша, а шестьдесят четыре имеют германские фамилии. Легко можно встретить рижан по фамилии Иванов или Петров, которые ни слова не знают по-русски. Это их предки из соображений коммерческой выгоды хотели стать немцами – и стали. Не отстают и многие латыши: из Берзиных многие переписались в Берзинги, из Озолиней – в Озолинги. Иначе так и останешься черной костью.

В Риге проживает 280 000 человек, из которых примерно 120 000 составляют латыши, 60 000 – немцы и 50 000 – русские. Остальные народности – это евреи, литовцы, белорусы и еще эсты. Будучи второй по численности нацией в столице губернии, немцы на самом деле первые.

За последние годы город совершил мощный скачок в промышленном развитии. 275 заводов и фабрик! Такого нет больше нигде в империи. Причем помимо пивоварен и маслобоен есть и другие. Рига сделалась столицей новых, технически сложных и самых современных производств. Одних машиностроительных заводов десять. А еще механические, металлургические, электротехнические, химические, судостроительные, резиновые. Имеется два вагоностроительных завода. Есть даже фабрика по производству велосипедов, единственная в России. Почти все эти новейшие предприятия принадлежат немцам. Часто настоящим, имеющим германские паспорта. Русские купцы отвоевали себе некоторые позиции. Они полностью контролируют, например, торговлю лесом, льном и зерном. Еще русские сильны в пищевой отрасли: бакалее, содержании трактирных заведений и тому подобном. Латыши наименее успешны, и в их рядах зреет недовольство. С 1887 года языком преподавания во всех школах Риги наконец-то стал русский (до этого преподавание шло на немецком). Но латышский совсем в загоне. Литераты [20]раскололись. Некоторые стоят за рост национального самосознания коренного населения. Другие призывают латышей сплотиться вокруг ведущей нации, подразумевая русскую, и раздавить германцев. Третьи смотрят на Mutterland – мать-землю, общее немецкое отечество.

Тевтонское засилье имеет старые корни. В 1721 году был подписан Ништадский мир, завершивший длинную Северную войну. Россия отобрала у шведов всю территорию от Риги до Выборга. Чтобы успокоить своих новых подданных, Петр Первый обещал сохранить привилегии местных дворян и горожан на вечные времена. Пункт IX договора гласил: «Его Императорское Величество обещает, что за всеми жителями провинций Лифляндии и Эстляндии, как и острова Эзеля, дворянского происхождения и недворянского, а также за всеми находящимися в названных провинциях городами, должны быть постоянно и неизменно сохранены привилегии, права и преимущества, которыми они пользовались под шведским правительством». Этот-то пункт остзейское дворянство и приняло за главный. Русские государи неоднократно пытались урезать завышенные аппетиты баронов. Но те прятались за стеной отживших свой век привилегий и средневековых учреждений. И упорно сопротивлялись всем мероприятиям правительства. Исполнительная власть на местах принадлежала исключительно здешним дворянам. И те десятилетиями саботировали реформы Петербурга, которые их не устраивали. Так, еще при Александре Первом бароны отказались от крепостного права. Вроде бы молодцы: вся остальная Россия под игом крепостничества, а в Прибалтике свобода. Но остзейцы схитрили. Земля в Прибалтийских губерниях принадлежала только им. Крестьяне-латыши получали ее лишь в аренду, причем договор мог быть расторгнут хозяином в любой момент. И бедного землепашца выгоняли на улицу со всей семьей, даже в мороз. Суды и мызная полиция тоже были сплошь немецкими, и искать там защиты оказывалось бесполезно. Рабство никуда не делось, просто оно стало экономическим.