Елена Руденко - Земную жизнь пройдя...

Видение переменилось. Я увидела мадам Соколовскую, которая задумчиво перебирала карты. Она не имела склонности к карточным играм, но любила раскладывать пасьянсы. Иногда она слюнявила пальцы, переворачивая карты…

И снова другое видение…

Гостиная безвкусной квартиры, доходный дом. Неприятная мне графия Н* входит и садится за стол напротив старика. Я всматриваюсь в его лицо, черты показались мне знакомыми. Но я не могу понять, где я могла видеть этого человека? Наверняка, это тот самый шулер, на игру которого согласился Оринов.

И вот графиня в другой комнате, она смеется, выпивая бокал вина. Судя по обстановке, дама находится в гостинице… С ней кто-то рядом… Опять не вижу лица…

— Аликс, — услышала я знакомый голос, возвращаясь в мир живых.

Рядом со мной в кресла опустился Константин, он взволновано смотрел на меня.

— Белая Дама, — прошептала я, — она помогла мне пройти сквозь туман и уловить знаки призраков…

Константин, кивнув, приложил палец к губам. Я огляделась по сторонам, понимая, где нахожусь. К счастью, гости оставались поглощены своими делами.

В комнату вошел граф Н*, как обычно он остался в стороне, внимательно наблюдая за игроками. Я настороженно всматривалась в его лицо.

— Аликс, — шепнул Константин, уловив мой испуганный взгляд, — граф Н* и есть тот самый шулер? Не так ли?

Да, Константин прав, их черты похожи. Но возраст — шулер гораздо старше!

— Не понимаю, шулер был старым, но что-то схожее в чертах присутствует, — ответила я неуверенно.

— Театральный грим, — пояснил Константин, — я побывал у графа утром, когда он вернулся после ночной прогулки. На его галстуке у шеи осталось небольшое пятно. Все сходится, граф удачно загримировался под пожилого господина и прекрасно сыграл мимикой.

Общение с актрисами оказалось полезно — подумала я мрачно.

— Как ты догадался? — спросила я.

— Потом объясню, — ответил Константин, — после бала, а ты расскажешь мне о своем видении… И прошу тебя быть благоразумной.

Граф Н* подарил мне заинтересованный взгляд.

Я вздрогнула.

— Будь благоразумна, — повторил Константин, когда граф направился к нам.

— Позвольте ненадолго побеседовать с вашей родственницей наедине, — обратился граф к Константину, — готов поклясться, что не причиню Аликс вреда. Заметил, вы быстро догадались, кто я. Похвально, Вербин. Впрочем, я знал, что вы достаточно умны сложить два плюс два…

— Вы намерены упражняться в остроумии? — спросил Константин.

— Нет-нет, напротив, я восхищен вашим умом. Редкость для высшего света, — он устало усмехнулся, — я стремился к знатному обществу и в итоге остался разочарован… Ненадолго, прошу вас, я не испугаю Аликс.

— Аликс, ты согласна побеседовать с графом? — спросил меня Константин.

— Да, я готова, — мой ответ прозвучал уверенно, — сама желаю многое у него разузнать.

В моем голосе прозвучала насмешка.

— Вот я и готов удовлетворить ваше любопытство, — граф улыбнулся.

— Согласен, но через пятнадцать минут я вернусь в гостиную, — произнес родственник твердо.

Граф выразил согласие. Поколебавшись мгновение, Константин вышел из комнаты.

Удивительно, но гости, будто повинуясь неведомой силе, покинули карточный стол и вернулись в зал.

— Предлагаю устроиться за столом, — произнес граф.

Мы сели друг напротив друга за широкий круглый карточный стол.

— Я хочу поведать вам свою историю. Нет, я не прошу оправдания и понимания, — произнес шулер, — просто мне не чуждо простое человеческое желание поговорить. Вы идеальный собеседник, который не сочтет меня безумцем…

— Готова вас выслушать, — ответила я, стараясь не отводить глаз от пристального взора графа.

Он улыбнулся, чувствуя мою попытку противостояния. Наверно, так он улыбался своим актрисам, когда встречал их после спектакля.

— Создадим видимость игры, — добавил он, — раздавая карты. — Не бойтесь, всего лишь видимость…

Потом я записала рассказ графа, дабы не упустить важные детали.

Как вам уже известно, семья моя не славилась богатством и родовитостью. Мы жили в маленькой усадьбе с небольшим наделом земли. Двадцать наших землепашцев мы знали поименно.

Я не жалуюсь, отнюдь, мое детство было счастливым. Я повидал гораздо больше радости, чем дети многих высокородных господ, которых учат кланяться и шаркать ножкой с пяти лет, не давая ступить ни шагу в сторону. Думаю, многие согласились бы сменить уроки этикета на компанию дворовых мальчишек. А занимательные уроки приезжавшего на лето студента-учителя, были гораздо интереснее поучений занудных гувернеров.