Андрей Добров - Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев

– А если взорвать магазин? – в шутку предположил я.

Елисеев ошарашенно посмотрел на меня.

Я вздохнул:

– Надеюсь, что люди, которых я попросил помочь мне в поиске Бориса Ильина, все же сделают свое дело. Раньше они никогда меня не подводили.

– Я не верю, что студент может взломать сейф, даже если узнает о том, что деньги привезены, – задумчиво сказал Елисеев. – Послушайте, Владимир Алексеевич, вы подозреваете кого-то еще?

– Кто будет отвечать за сохранность денег? – спросил я в ответ.

– Безусловно Теллер. Он примет саквояж с деньгами на вокзале, довезет до магазина и положит в сейф конторы. Хотя мне теперь это совершенно не нравится. Мало того, скажу вам, что в данный момент мои люди подыскивают нового начальника московской охраны.

– Вы все-таки уволите Теллера, несмотря на все его обстоятельства, – спросил я.

– Да, – ответил Елисеев. – Я сделаю это. Я не могу подвергать опасности проект, который обходится мне в миллионы чуть не каждый месяц. Но я больше не доверяю Теллеру, как доверял ему раньше. Я считаю, что он по-прежнему старается, хранит верность делу, но я переоценил Федора Ивановича. Он не тянет. Однако повторю вопрос, на который вы не ответили, Владимир Алексеевич. Вы подозреваете кого-то кроме Бориса? Я это чувствую. Кого?

Я достал табакерку и выскреб из нее остатки табака. Мне нужно было немного времени, чтобы попытаться сформулировать одну мысль. Чихнув, я сказал:

– Действительно, я не уверен, что все это – дело рук Бориса Ильина.

– Но записки? Разве они не указывают именно на него? Так или нет?

– Да, записки были написаны его рукой, – согласился я. – Вернее, его почерком.

– Подделка?

– Мне трудно судить. Я сверял записки с другим письмом Ильина. Почерк был идентичен. Или очень, очень похож. Но, видите ли, Григорий Григорьевич, о существовании подземных ходов знал еще один человек.

– Подземные ходы замурованы, – возразил Елисеев. – Я сам лично перед отъездом проверял.

– Замурованы только те ходы, которые мы нашли, – ответил я. – Но существует еще третий подземный ход – и его мы не обнаружили. Возможно, именно им и пользуется Ильин. Но также им может пользоваться другой человек, с которым я недавно встречался. Некто Сергей Красильников. Я рассказывал вам о нем?

– Не помню уже, – поморщился Елисеев. – Я веду несколько дел одновременно. – Давайте еще раз.

Я коротко рассказал про Красильникова и его участие в революционной ячейке Мураховского. И о том, что теперь Красильников стал большим человеком в криминальном мире Москвы.

– В этой версии был бы смысл, – заметил сосредоточенно слушавший меня Елисеев, – если бы ваш Красильников знал, что скоро прибудет крупная сумма денег. И хотел бы дестабилизировать ситуацию, внести хаос и заставить нас нервничать. Но откуда ему знать про деньги?

– Не могу сказать, – честно ответил я. – Вот только Красильников собирает информацию, чтобы использовать ее в своих интересах. Это его слова. А подробности и детали – это ключик к любому сейфу с деньгами.

– И про сейф?

– Точно так, – подтвердил я.

– Мог ли он этим невольно выдать свои мысли? – спросил Елисеев.

Я пожал плечами.

– Откуда, вы говорите, он черпает информацию?

– Я точно знаю, что он и его люди прочитывают каждую газету от корки до корки. Но также подозреваю, что у него могут быть свои информаторы. Он долго жил среди профессиональных нищих и воров. Наверняка у него остались связи в этой среде. Мог ли он от них получить информацию о прибытии в ваш магазин крупной суммы денег?

– Вряд ли, – задумчиво произнес Елисеев. – Все мои люди были досконально проверены, прежде чем их наняли. Среди них нет случайных или нелояльных лиц.

Так уж и нет, подумал я, вспомнив про Теллера.

– Конечно, – произнес Елисеев. – Нельзя исключать ничего, даже самой невероятной возможности. Красильников не мог узнать про деньги со стороны. Значит…

– Значит, он мог узнать об этом от кого-то из сотрудников, – закончил я. – Возможно, в вашем магазине, несмотря на тщательную проверку, все же завелась крыса? Ведь Красильников мог завербовать кого-то уже после проверки.

– Почему бы и нет? – спросил себя Елисеев.

– Но тогда это ужасно! – воскликнул я. – Что если это, например, тот самый покойный учитель немецкого Пустоватов? Вы только представьте себе, Григорий Григорьевич, что Красильников получал от него сведения о происходящем в магазине, и наконец дождался хорошего куша. Сто тысяч! Для таких господ это не шутка. А чтобы обезопасить себя, он убил информатора. Ведь такое могло случиться?