Неудивительно, что на какое-то время я застыл, оглядывая Аржановскую крепость, перебегая глазами от окна к окну и всматриваясь в полуоткрытую створку двери, за которой была одна только чернота. Конечно, Аржановская крепость была не в пример более тихим местом, если, конечно, можно так сказать, чем крепость Шиповская, потому что здесь, в глубине Проточного переулка, обитали сливки преступного общества. Это были не шиповские грабители и убийцы, почитавшиеся в воровском мире людьми как раз последними, поскольку жили смертным грехом, не соблюдая никаких правил. Нет, здесь собиралась «почтенная публика», воры, нищие и мошенники, то есть элита преступного мира Москвы. Неудивительно, что именно здесь существовала знаменитая «бумажная фабрика» Протасова, мастерская по подделке любых документов – от вида на жительство до дворянского паспорта с регалиями. Здесь же изготавливались поддельные векселя и купчие. Протасов тоже скупал краденое, однако не все, а только бумагу. Вернее, гербовую бумагу, на которой он потом и изготавливал копии документов, подделки. Поэтому воры, забираясь в чужие квартиры, брали не только золотые и серебряные украшения, деньги или приглянувшиеся вещички, но и рыскали в бюро в поисках бумаги для «фабрики» Протасова, который хорошо за нее платил. Подвела же Протасова купчая на один флигелек, в котором жил пьяница, оказавшийся совершенно неожиданно каким-то дальним родственником тогдашнего московского генерал-губернатора Долгорукова. История с отъемом флигеля у родственника дошла до самого генерал-губернатора, и однажды поздно вечером в Аржановскую крепость явилась целая армия с ружьями. Солдаты оцепили дом, но внутрь вошла только небольшая группа людей, одетых в штатское, с револьверами в руках. Это был особый отряд Сыскной полиции, который, нигде не останавливаясь, стремительно прошел прямо в комнаты, которые занимала «фабрика», арестовал владельца и увел его с собой. Скоро отправился Протасов на остров Сахалин, подальше от Москвы и от родственников князя Долгорукова. Но судя по тому, что рассказал мне Митя Березкин, место Протасова пустовало недолго, и его занял бывший студент и соратник профессора Мураховского по революционному кружку Сергей Красильников, взявший себе новое имя Карпа Уралова.
Слева от входа в Аржановку, под единственным окном с уцелевшими стеклами, правда такими грязными, что сквозь них не было ничего видно, я заметил вкопанный в землю дощатый стол. Рядом две скамейки, на которых сидели четыре старика, издали похожие на настоящих старцев – белые бороды, светлые чистые рубашки, – они играли в карты. Но играли тихо, с достоинством, не шлепая картами по доскам стола, а выкладывая спокойно, медленно. Я подошел к ним.
– Здорово, отцы! – сказал я и вынул из кармана табакерку – прием уже отработанный много раз. – Похолодало что-то. Табачком угоститься не желаете?
Старцы продолжали играть, не обращая на меня внимания. Мне вдруг показалось, что я разговариваю не с живыми людьми, а с иконостасом, на котором изображены Иона, Иов, Ной и Лот.
Я два раза стукнул пальцем по крышке табакерки, приглашая угоститься.
– Табачок у меня знатный, самотертый. У Страстного брал в лавке старого пономаря. Слыхали? – продолжал я обольщать старцев, которые, впрочем, никак не показывали, что слышат меня.
– Так что табачок… – Тут я понял, что разговор не клеится. С досадой сунув табакерку в карман, я сказал: – Ну, была бы честь предложена… Нехорошо как-то получается. Я к вам за советом, со всей вежливостью, а вы… Я, чай, не мальчонка, чтобы со мной так обращаться.
Тут Иов, подняв кустистую белоснежную бровь, положил карты рубашкой вверх на стол и заговорил. Только обращался он не ко мне а к остальным старцам:
– Что за стрюк шатаный [2]?
Ной, с кругло стриженной бородой и красным носом пропойцы, пожал плечами:
– Может, кредитный [3]чей? Коньки [4]лаковые, чепчик [5].
Лот, худой как палка, ткнул в мою сторону корявым пальцем, указывая на мой пиджак.
– Небось стукалки [6]за жармасс [7]со шкар [8]взять можно, да и боковню [9]со скалы [10]. А, братишки?
– Ну-ну, почтенные, – произнес я как можно более внушительно и приподнял свою трость с набалдашником. – Я тут по делу.
– Вер [11]! – просипел Иона. – Что за дело?
– Мне бы узнать, где тут в крепости сейчас «фабрика» Карпа Семеныча?
– А, – кивнул Иона. – Безглазый [12]? Что, небось железный нос [13]из-за Бугров [14]притрюхал [15]?
– На жабу [16]похож, – парировал Иов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу