Андрей Добров - Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев

– Ей повезло, – зло сказал Теллер и посмотрел мне в глаза своим холодным, но при этом совершенно невыразительным взглядом. – А моя жена больна.

Я сцепил руки за спиной, глядя мимо охранника.

– Она приезжала к вам, Гиляровский. – Он не спрашивал, а утверждал.

Но я решил прикинуться дурачком:

– С чего вы взяли, Федор Иванович?

– Перестаньте! – прошипел вдруг Теллер, и жилка на его виске начала биться, как всегда, это случалось в минуты раздражения. – Что за наивность – обращаться к вам за сочувствием! Я могу объяснить этот поступок только приступом ее болезни!

– Откуда вы взяли? – снова повторил я.

– Она сама мне сказала. У нас нет секретов друг от друга!

Я с иронией посмотрел на него, а потом вздохнул:

– Успокойтесь, Федор Иванович. Она пыталась защитить вас от меня.

Это, казалось, разозлило Теллера еще больше. Он сжал кулаки.

– Меня не надо защищать! – громко сказал он. – От чего меня защищать? От вашего надоедливого любопытства?

– Я думаю, Теллер, вы все же нуждаетесь в защите. От собственной злости. Вы злой, Федор Иванович. Более злой, чем нужно. Даже при вашей профессии. Поверьте, я видел убийц и грабителей, которые по сравнению с вами – просто образец спокойствия и выдержки.

– А с чего мне быть добреньким? – крикнул Теллер. Но потом он понизил голос: – Вы сказали, что я злой. Нет, это не злость. Можете вы понять, что на мне огромная ответственность. Огромная! Не только за магазин, но и за мою семью. Моя жена может умереть, если я не смогу обеспечить ей хорошее лечение и уход. Понимаете? Я знаю свою супругу – ради меня она тоже пойдет на все. И… я предупреждаю вас, Гиляровский, если вы хоть пальцем притронулись к ней…

– Упаси Боже! За кого вы меня принимаете! – быстро сказал я, надеясь, что воспаленный болезнью мозг баронессы не принял ее собственные фантазии за реальность.

– Конечно же за беспринципного щелкопера! – ответил Теллер, а потом, не дав мне промолвить ни слова, вероятно, посчитав, что и так сказано было слишком много, развернулся и вошел в магазин.

Я вышел в Козицкий переулок, но не стал никуда уходить. Устроившись в тени дома, я стал наблюдать за воротами. Ждать пришлось около получаса – наконец сыщик Ветошников, напялив на голову свой котелок, покинул магазин.

– Никифор Сергеевич! – позвал я его. – Обождите!

Ветошников быстро оглянулся в мою сторону, но даже не сбавил шаг. Впрочем, ноги у него были короткие, и поэтому догнать его мне не составило труда.

– Да постойте вы! – сказал я. – Я хочу задать вам всего два вопроса.

Ветошников, не сбавляя шага, просипел:

– Нет-нет-нет, мне некогда разговаривать с вами.

– Но вы же сами заметили там внизу, что ветчина была свежая, а рана – нет. Он вовсе не был убит сегодня ночью. Он был убит как минимум день назад, – говорил я, не отставая от сыщика. – Кроме того, на его сапогах была грязь. Грязь при такой жаре! И на штанине! И на рукаве! Вы заметили?

Ветошников неожиданно остановился и поджал губы.

– Слушайте, как вас там! Это дело Сыскного отдела и господина Елисеева. Я не знаю ваших с ним отношений, но они явно не распространяются на меня! И потому никаких комментариев, никаких намеков, никаких деталей я с вами обсуждать не собираюсь. Ни сейчас, ни впредь!

– Ну и глупо, – сказал я.

– Почему глупо?

Я в запальчивости хотел было привести пример его же коллеги Захара Борисовича Астахова, которому помог открыть не одно преступление, но вовремя осекся и замолчал, – хотел ли сам Астахов, чтобы кто-то знал об этом?

Ветошников смерил меня уничижительным взглядом и пошел далее, а я не стал его нагонять, решив все же вернуться домой, выпить квасу и переодеться в сухое. Завтра я собирался идти в Аржановскую крепость, а перед тем надо было набраться сил и отдохнуть. Хотя был уже вечер, небо оставалось светлым – недавние облачка уплыли куда-то в более счастливые края.

Но оказалось, что этот долгий и утомительный день все никак не хотел заканчиваться покоем и отдыхом. Дома Коля сообщил, что меня ждут очередные посетители.

– Двое. Парень с девчонкой. На кухне сидят.

– Револьвер брать с собой не надо? – спросил я Колю.

– Нет. Нормальные ребята. Похоже, студенты.

Я заглянул на кухню и увидел две мрачные физиономии моих нежданных гостей – крепыша Сергея, друга Бориса, и Ани – той самой толстенькой девушки, что была третьей в их компании. Они сидели совершенно неподвижно и даже при виде меня не оживились.

– Привет! – сказал я. – Подождите еще минуту, хорошо? Я сейчас!