Андрей Добров - Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев

Мы гуськом последовали за ним. Будучи последним в этой колонне, я воспользовался случаем, нагнулся и провел пальцем по голенищам сапог убитого. А потом вытащил из кармана платок и постарался стереть жирную грязь с пальца, пока никто не заметил.

В конторе Елисеев привычно сел за стол главного бухгалтера, Ветошников примостился рядом, а Теллер встал на страже у дверей. Я же воспользовался случаем, чтобы подойти к окну и глотнуть немного воздуха из открытой форточки.

– Ну-с, – начал сыщик. – Продолжим!

Елисеев кивнул Теллеру, и тот указал подбородком на меня. Однако я решил не упрощать им работу и с совершенно спокойным видом открыл табакерку и вынул оттуда понюшку табака. В полном молчании они наблюдали, как я заправил табак в ноздрю и коротко вдохнул.

– Господин репортер! – певуче позвал Ветошников. – Не молчите!

– Не молчать о чем?

– Что за Красный Призрак упомянут в записке?

Я сел на широкий подоконник и стал рассказывать медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать того, чего говорить не хотел:

– Это группа молодых людей, которые… оживили одну старую студенческую традицию – наряжаться в красное, проникать в этот дом и пугать окружающих. Проникают они через подземные ходы. Всего их три. Два хода мне известны…

– Откуда? – быстро спросил сыщик.

– От одного из бывших студентов. А третий остается не найденным.

– Разрешите мне, – подал голос Теллер. – Намедни этот господин, – он снова указал подбородком в мою сторону, – спрашивал меня, не проникал ли в магазин некий юноша. Теперь я хочу спросить: не он ли оставил нам и тело, и эту записку?

Я прислонился спиной к тонкой решетке, которой было забрано окно конторы, и пожал плечами.

– Что это за юноша? – задал мне вопрос сыщик.

– Борис Ильин, кажется, студент. Родом из… Ростова, если не ошибаюсь, жених Веры Мураховской. – Я повернулся к Елисееву и повторил со значением. – Той самой Веры Мураховской.

– А это что за девушка? – спросил Ветошников.

– Я потом вам расскажу, – вмешался Григорий Григорьевич. – Чуть позже.

Ветошников засунул одну руку в карман, а пальцами второй стал барабанить по столу.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Вы говорите, что именно этот Борис Ильин пробрался по неизвестному пока вам подземному ходу в магазин и убил вашего человека, когда тот пытался украсть ветчину?

– Я этого не говорил, – ответил я.

– Но записка! – подсказал Теллер.

Я пожал плечами. История мне совершенно не нравилась – потому что от нее слишком дурно пахло. Вернее было бы сказать наоборот, но с этим вопросом я собирался разобраться сам, без присутствующих.

– Мы забыли вот о чем, – задумчиво сказал Елисеев, – внизу, кроме собак, которые привычны к Пахомову, был же еще тот самый молодой парень, которому я отдал часы. Как он не заметил Пахомова, когда он забирался на стол, чтобы срезать кусок окорока?

– Спал, подлец! – отозвался Теллер. – Как в прошлый раз. Разрешите уволить?

– Немедленно, – ответил хозяин магазина. – И скажите ему, что если начнет болтать, то попадет под суд – все-таки нанесен ущерб. В общем, сделайте так, чтобы он не трепал языком.

– Есть, – кивнул Теллер.

И я снова отметил эту привычку отвечать коротко, по-военному.

Ветошников закончил барабанить пальцами и уставился на меня.

– Так где же можно найти этого призрака Ильина? Где он живет? Вам это известно, Гиляровский?

– Нет, – ответил я. – Мне это неизвестно. Я встречал его только один раз – в доме профессора Мураховского, отца несчастной Веры.

– Почему несчастной? – живо поинтересовался сыщик и снова посмотрел на Елисеева.

– Я и это расскажу вам позже.

Ветошников кивнул. Елисеев встал и обратился ко мне.

– Владимир Алексеевич, не смею вас больше задерживать. Я понимаю ваши намеки по поводу Веры Мураховской, но поверьте, ничего не скрою от Никифора Сергеевича. Федор Иванович проводит вас и ответит на вопросы.

Я слез с подоконника и подошел к Елисееву.

– Не сомневаюсь, Григорий Григорьевич. Вы же знаете, я и в прошлый раз не сомневался, когда погибла Вера.

Он поморщился. Теллер уже открывал дверь.

– Господин Гиляровский, – позвал он. – Прошу!

Мы вышли на лестницу, снова прошли мимо тела несчастного Пахомова, а потом пересекли зал и оказались у двери. На улице Теллер огляделся – не было ли кого-то поблизости – и спросил:

– Скажите, Гиляровский, вы женаты?

– Да.

– Ваша супруга… она здорова?

– Слава Богу, – ответил я, не понимая еще, куда он клонит.