Станислав Рем - Свет венца

Бокий спрятал улыбку, сделал вид, будто не заметил матюка.

Дверь слегка приоткрылась. Действительно, в образовавшуюся щель просунулся следователь Озеровский.

– Добрый день, Глеб Иванович. А я заходил к вам, не застал.

– Здравствуйте, Аристарх Викентьевич! – Чекист протянул руку, сжал мягкую ладонь старика. – Чем порадуете?

– Про дом на Васильевском вам уже доложили?

– Да. Что со вторым адресом?

– Второй дом принадлежит госпоже Толстой. Простите, принадлежал. Набережная Фонтанки 54. Кучер сказал, по данному адресу он привозил Леонида Канегиссера значительно чаще, нежели на Васильевский, особенно в последнее время.

– Точнее?

– Последние две недели.

Бокий с Дорониным быстро переглянулись. Впрочем, Озеровский того не заметил: в тот момент он рассматривал среднюю пуговицу на своём сюртуке. Та висела на одной нитке, и перед следователем стояла дилемма – оторвать её и выглядеть небрежным, однако, при этом, сохранить пуговицу, или оставить висеть, и, скорее всего, потерять. Старик выбрал первый вариант.

– Ваши предложения? – Поинтересовался Бокий.

– Предъявить фото Канегиссера дворнику.

– Логично.

Глеб Иванович взял со стола папку с делом по убийству Урицкого, вынул из неё картонку с фото, протянул следователю.

– Как там наш москвич, справляется?

– Втягивается, потихоньку.

– Аристарх Викентьевич, – Бокий огляделся, нашёл глазами чистый лист бумаги, взял со стола Доронина карандаш, принялся что-то писать, – получите усиленный паёк. Как-никак, у вас теперь столуется наш новый сотрудник, а у вас самого семья немаленькая. Завезите продукты домой, после поезжайте на Фонтанку. За полтора часа управитесь? Вот и славно!

Когда Озеровский покинул кабинет, Доронин вскинулся:

– Слышали, Глеб Иванович? И тут две недели. Там перестал ездить, а тут – наоборот.

– Слышал. И тоже отметил данный факт. Только вряд ли он нам что-то даст. – Бокий, по привычке, вернулся на край стола. – Давай отсторонимся от личного взгляда на интимные подробности, и постараемся думать холодно, практично. Слышишь, Доронин: холодно и практично! Что мы имеем? Судя по всему, Леонид Канегиссер, скажем так, якшался с нашим Соломоновичем. Но, в один прекрасный момент, летом, имел неосторожность познакомить Урицкого со своим другом, Перельцвейгом. Моисей Соломонович, скорее всего, положил глаз на нового знакомого, в результате чего вышла классическая ситуация: любовный треугольник. Отслеживаешь нить?

Матрос тряхнул чёрным чубом:

– У меня такое было. Ясное дело, с бабами. И что?

– Соломонович начал встречаться с Перельцвейгом. За данную версию говорит тот факт, что он, изо всех сил, не желал подписывать расстрельный приговор, в котором фигурировала фамилия Перельцвейга. Сопротивлялся до тех пор, пока на него не надавили Зиновьев с Яковлевой. Канегиссер же, ещё до дела Михайловского училища, чувствуя себя отвергнутым, решил найти нового друга. Судя по всему, удачно, хотя чувства к Перельцвейгу сохранились, не остыли. Потому то и перестал ездить на Васильевский, зато, зачастил на Фонтанку. И тут студент узнаёт о смерти близкого друга. Мало того, узнаёт и о том, что расстрельный приказ подписал не кто-нибудь, а именно тот самый человек, который увёл у него Перельцвейга. Чем не повод для мести? Согласен?

– Не совсем.

Бокий глянул на матроса по-новому: растёт чекист, раз начал спорить с начальством.

– С чем конкретно не согласен?

– С тем, что Канегиссер начал искать замену. По себе помню: когда меня милка бросила, так хотел ей отомстить… Жуть! Почти полгода понадобилось на то, чтобы … Сами понимаете. Нет, конечно, найти гулящую бабёнку не проблема, но когда тебя бросают, ты ведь хочешь не просто с кем-то…. то самое… А так, чтоб заменить ту, которая…. Ну, вы поняли. А тут дело иное. Я так понимаю, таких, как Канегиссер, в городе мало. Это ж не баба – на каждом шагу не встретишь. Или на каждом? – Матрос с таким испугом посмотрел на Бокия, что тот расхохотался от души.

– Мало, Доронин. Успокойся.

– Слава те господи… Опять же, сколько их разбежалось опосля революции? Нет, – уверенно мотнул головой чекист, – чтоб заменить, время надобно. А наш студент, получается, взял и нашёл? Вот так сразу? Как хотите, не верится мне в такое. А отсюда такая мысль пришла в голову: не он нашёл, а нашли его. Кто-то следил за ним и выбрал, так сказать, нужное время. И ещё, что я думаю: раз нашлась замена, зачем мстить, а? Прав наш сатрап. Кто-то настроил мальчишку на убийство. И очень может быть, этим человеком стал новый… Этот самый… Ну, вы поняли.