Александр Марков - Прелюдия к большой войне

У султана Рейхеты Артамонову и его казакам достались совсем не заслуженные почести. Принимали их так, будто это, как минимум, дипломатическая делегация дружественного государства. Оркестр, жутко фальшивя, играл гимн России, развевались наспех сделанные трехцветные флаги. Видимо, за годы, минувшие со времен существования колонии «Новая Москва», европейские державы сильно опостылели султану.

Артамонов буквально обомлел от разговора с султаном. Тот не то что был не против создания пункта бункеровки на своих берегах, а прямо хоть сейчас готов к тому, что его владения станут протекторатом Российской империи. А сам он никаких – ни внутренних, ни внешнеполитических – решений без указания из Санкт-Петербурга принимать не будет и ждет не дождется, когда к нему приедет русский генерал-губернатор.

Артамонов был вынужден сообщить, что не уполномочен вести переговоры на эту тему, однако немедленно доложит обо всем вышестоящим инстанциям.

– Вот ведь забот не было, а что теперь-то делать? – вновь задавался вопросом Власов, узнав о предложении султана.

Он ведь тоже был не уполномочен вести переговоры с султаном Рейхеты. Но начнешь с Петербургом списываться, инструкции просить – время упустишь, станет известно содержание переписки сторонним державам. И не дай бог, что случится с султаном: расшибется, с коня упав на охоте, потому что подпругу подрежут или отравят его, или итальянцы с британцами захватят султанат силой, пока он еще считался нейтральным и не вошел под юрисдикцию Российской империи. Британцы сто лет назад с Мальтой точно так же поступили.

На султанат глаз положили и французы. Не понравится им, что потенциальная колония прямо из-под носа ушла к русским, пусть русские и союзники.

Власов все терзался в сомнениях – что же ему делать. Оставить предложение султана совсем без внимания он не мог, как когда-то император Александр III не ответил на просьбу пондо – взять над ними опеку. Сейчас случай совсем не тот был. Власова за бездеятельность по головке не погладят. Карьеру это бездействие может загубить, а правильное решение способно и до самых высот поднять – до министерского кресла.

– Ответим султану согласием, будь что будет, – наконец решил он. – Уж если головы не сносить, так бог с ней, а то будем всю жизнь потом жалеть, что шансом не воспользовались. Как думаете?

– Храбрость города берет, – не мудрствуя ответил Артамонов. – Только где же мы генерал-губернатора для султаната возьмем?

– Ах, как бы Булатович на этой должности пригодился! Пусть он и временно ее бы исполнял, пока из Петербурга генерал-губернатор не приедет. Но Булатович не согласится.

– Не согласится, – кивнул Артамонов.

– А вы? – спросил его Власов.

– А я должен дипломатическую миссию защищать. Моя задача еще не выполнена. Не могу я ее бросить.

– Верно, – кивнул Власов. – И я не могу. Какая земля в руки идет просто так, а мы не знаем, как ее застолбить. Отправьте в султанат хоть одного из своих офицеров потолковее и дайте ему в сопровождение нескольких казаков. Я напишу султану бумаги, что этот офицер будет исполнять функции русского посланника с соответствующими полномочиями. В том случае, если кто на султанат позарится, будет иметь дело уже со всей Российской империей. Пока там наши враги и друзья разберутся, что Петербург таких полномочий этому офицеру не давал, может, он его уже ими и наделит. Нам надо выиграть время. Эх, – Власов в сердцах махнул рукой, не в силах сдержать эмоций, – авантюризм все это чистой воды.

Французы о чем-то прознали, активность русских пришлась им не по душе. Консул вызвал к себе Власова. Объяснений никаких, впрочем, просить не стал, да и не стал бы ему Власов ничего рассказывать, все-таки подотчетным он был не французскому консулу, а российскому министру иностранных дел, развел бы руками, сказал, что не понимает, о чем речь идет.

Власов уже настроился, что беседа с консулом именно в таком ключе и пойдет, но ошибся. Оказалось, что французы решили скорее спровадить русскую миссию в Абиссинию, как говорится, из двух зол выбрав наименьшее. Вдруг выяснилось, что в Джибути пришли сомалийские кочевники, готовые предоставить для нужд русской миссии своих верблюдов. Сложностей передвижения по пустыне больше не предвидится и провизия имеется на французских складах в достатке, а консул готов ею поделиться, причем абсолютно бесплатно.

Власов сердечно благодарил консула за такую заботу, жал ему руку, расстались они друзьями.