Сьюзан Спанн: Клинок самурая (ЛП)

На лице Акиры мелькнула неуверенность.

— Неправда. Вы хотите, чтобы я ослабил бдительность и вам удалось ускользнуть.

Позади Хиро с грохотом распахнулась дверь.

Акира вздрогнул и ткнул Казу кинжалом в шею.

Только этого Хиро и ждал. Он вытащил из недр куртки сюрикен и прыгнул. Приземлившись, свободной рукой он отбил кинжал от горла Казу, а второй рукой всадил заточенную звездочку прямо Акире в глаз.

Сюрикен проткнул глазное яблоко, словно спелый арбуз. Кровь и плоть брызнули на руку и лицо Хиро, но он не дрогнул. Синоби продолжал вдавливать сюрикен до тех пор, пока металл не засел глубоко в черепе самурая.

Целый глаз Акиры распахнулся от удивления. Мгновение спустя, искра жизни из него исчезла.

Как только Акира умер, Хиро высвободил сюрикен. Убрал его в рукав и обернулся.

С противоположного конца комнаты, стоя в дверном проеме, за ними наблюдал Хисахидэ.

Хиро услышал глухой стук от падения тела Акиры.

— Спасибо, — улыбнулся Хисахидэ, — вы избавили меня от необходимости его убивать.

— Так Хиро оказался прав? — Казу встал рядом с Хиро. Не считая струйки крови на шее, он казался невредимым. — Вы хотели убить Акиру?

— Только если бы он отказался сотрудничать, — ответил Хисахидэ. — Он был глупцом, но его опрометчивость помогла моему делу. Эти убийства заставили сёгуна поверить, что господин Ода действительно планирует покушение. Он был так сосредоточен на этом заговоре, что не увидел другого.

— Ваша формулировка говорит о том, что сёгун мертв, — сказал Хиро.

— Это зависит от того, кого вы подразумеваете под словом «сёгун», — Хисахидэ опять улыбнулся. — Асикага Ёситеру совершил сэппуку около часа назад, по моему приглашению. Я пообещал, что его семья будет жить в обмен на его самоубийство и отречение. Теперь я сёгун. — Он внимательно всмотрелся сначала в лицо Хиро, потом Казу, пытаясь понять их реакцию.

Хиро услышал, как зашуршала одежда Казу, склонившегося перед Хисахидэ. Сам Хиро взгляда от мужчины не отвел.

— Мои поздравления, сёгун Мицунага, — сказал Казу.

— Мудрое решение, — согласился Хисахидэ. — Вопрос в том, что теперь с вами делать.

— Я бы охотно остался на службе, — сказал Казу. — Ваш предшественник считал меня грамотным служащим.

— Думаю, это невозможно, — сказал Хисахидэ. — Человек с секретами опасен сам по себе, а человек, владеющий тайнами другого, опасен вдвойне. Вы слишком много знаете насчет самоубийства сёгуна. У меня есть письмо, объявляющее меня его приемником… или регентом при его малолетнем двоюродном брате, если император не утвердит мою кандидатуру. Но брат Асикага Ёситеру может решить, что вы для него крайне полезны, если надумает оспаривать мои притязания.

— Брат Ёситеру — монах, — сказал Казу. — Он отрекся от этого мира много лет назад. Даже если он и изменит свое решение, я никогда его не видел и не стану ему служить.

— У любого человека есть своя цена, — сказал Хисахидэ, — и у меня нет уверенности в том, что вы окажетесь вне пределов досягаемости моего соперника. Было бы гораздо умнее ликвидировать вас прямо сейчас.

— Под страхом смерти изгоните его в Ига. Провинция предана сёгуну и является союзником Киото. Это нейтрализует интерес ваших врагов к Казу.

Хисахидэ перевел взгляд на Хиро.

— Вы не в том положении, чтобы вести переговоры. — Он посмотрел на тело Акиры. — Хоть и признаю, что сегодня вы оказали мне услугу и заслуживаете вознаграждения.

— Если хотите, убейте меня, — сказал Казу, — но вы должны отпустить Хиро.

— Я никому ничего не должен. — Хисахидэ расправил плечи. — Никто в Японии не смеет приказывать сёгуну.

— Верно, — сказал Казу, — но поток огнестрельного оружия находится под контролем португальцев. Мацуи-сан дружит с португальским торговцем, который вооружает ваших солдат… с торговцем, который может с тем же успехом торговать с господином Одой, если вы дадите ему повод.

Казу замолчал, позволяя мысли осесть.

— У меня несколько сотен ружей, — сказал Хисахидэ, но Хиро уловил в его голосе намек на неуверенность.

— Достаточно, чтобы удержать Киото, возможно, — сказал Казу. — Но достаточно ли, чтобы его защитить? Неужели вы думаете, что португальцы не приведут иноземные войска, чтобы отомстить за смерть переводчика. Иностранцы ценят своих слуг почти так же, как даймё своих вассалов, — они не позволят убийству остаться безнаказанным.

Хисахидэ нахмурился.

— Португальский священник сопровождал его сегодня, дабы убедиться, что он меня не рассердил.