Антон Чиж - Из тьмы

– Что же с ним теперь будет?

– Я не врач, а криминалист, – напомнил Лебедев. – Вот если бы его совсем порешили, что было бы правильно и поделом, я бы определил и зафиксировал причины сего печального события. А так – ему нужна квалифицированная помощь…

– В тюремную больницу везти? – спросил Гурович, не скрывая сомнений.

– Лучше тут пристрелите, чего без толку таскать, – сказал Лебедев, поднимаясь с колен. – Может, пристав к себе в участок возьмет?

Давыдов от этой чести отказался: его служебный врач только и умеет, что ссадины йодом мазать.

– Тогда нужно в настоящую лечебницу, – сказал Лебедев. – Да хоть в Святого Николая Чудотворца. В таком виде для суда он все равно непригоден. Толку никакого.

Гурович был вынужден согласиться: сколько бы ни было улик, душевнобольной неподсуден.

– Да, и снимите браслеты, он теперь не опаснее полена.

Поколебавшись, Гурович разрешил снять наручники. Щелкнули замки, освобождая руки Ванзарова. Они так и лежали плетями.

– Я же говорю: живой труп, – сказал Лебедев. – Кстати, могу сопроводить до лечебницы и сдать врачам на поруки. Там надежнее, чем в тюрьме. А мне все одно туда заглянуть надо…

Жандармский ротмистр Волков, все это время державшийся в стороне, подошел и предложил свои услуги. Он гарантировал, что доставит арестованного и проследит, чтобы его расположили как следует. Гурович оказался в непростой ситуации: отпустить Ванзарова он не мог, но и причин оставить его у себя не видел. В таком виде он для него бесполезен. Даже допрос не провести. Поборов сомнения, он дал разрешение забрать задержанного. И даже обещал сам дать знать начальнику сыска, что стало с его подчиненным. Напоследок он еще раз обшарил карманы Ванзарова с ловкостью и быстротой заправского карманника, только ничего не нашел. Наблюдать за этим Волкову было неприятно. Его и так терзали сомнения. Только про них он предпочитал помалкивать. Офицерам летучего отряда задавать вопросы не полагается. Их дело – приказ исполнять.

Больничная кровать приняла Ванзарова. Раны его промыли, обработали и перевязали. Грязная одежда была заменена больничной сорочкой и халатом. Лежал он тихо, поджав ноги.

Аполлон Григорьевич закончил краткое описание болезни. Доктор Чечотт выслушал его с глубоким вниманием, все-таки светило криминалистики не каждый день посещает скромную больницу, и не нашел что возразить.

– А мне еще показалось его поведение странным, пан Лебедев, – сказал он. – Но я решил, что это врачебная мнительность, когда во всем видишь зачатки болезни… И все равно трудно поверить.

– Понимаю вас, коллега, – отвечал Лебедев. – Я долго к нему приглядывался, пока не пришел к неутешительным выводам. Теперь, надеюсь, у него будет достаточно времени, чтобы начать путь к исцелению. В вашей тихой обители… Кстати, можете не переводить его на строгий режим. Тут поблизости будут надежные охранники из летучего отряда, если вам это что-то говорит.

– Летучий отряд? А что это? – искренно поинтересовался Чечотт.

Не менее искренно Лебедев посоветовал ему этого никогда не знать.

– Вы позволите мне немного подежурить у одра этого несчастного? – закончил он.

Чечотт выразил свое восхищение такому милосердному и одновременно – героическому поступку. Аполлон Григорьевич скромно примерил лавры добросердечного человека. Доктор просил его обращаться по любому вопросу и спокойно удалился. Редкий больной удостоится такой сиделки.

– Между прочим, дергать за усы – еще куда ни шло, но за уши – обидно… – пробормотал Ванзаров, не разжимая век.

Лебедев на всякий случай оглянулся.

– И это говорит человек, которому чуть голову не отвернули, – понизив голос, сказал он. – Вас отделали так, что живого места не осталось. И все – мало. Как вас угораздило?

– Их было только трое, я их пожалел. Ужасно, что одному офицеру пришлось руку сломать… Вижу, что не справляются, пришлось подставить шею под стул. Но ударили крепко, даже в глазах потемнело. Пришлось немного потерпеть… Никогда не думал, что наручники такая неприятная штука…

– Родион Георгиевич, вы точно – не в своем уме, – сказал Лебедев. – Друг мой дорогой, пожалейте себя. Вас же убить могли. Они же – звери. Хорошо, что их командир ротмистр Волков вас узнал, а то бы я не знаю чем кончилось…

– Ничем не кончилось, убийца нужен живым… У них оружия не было. Ну, почти ни у кого…

– Это все, конечно, шито белыми нитками… Но револьвер откуда у вас оказался?