Антон Чиж - Лабиринт Просперо

Но более прочих публика предвкушала удовольствие от игры всеми любимого Леонтия Ивановича Меркумова, завоевавшего давно и прочно все наши сердца. Нашему премьеру выпала заслуженная честь словно бы в свой бенефис выбрать роль и пьесу, что он с блеском и сделал, остановив свой выбор на «Буре». По законному праву яркого таланта г-н Меркумов замахнулся на самого Просперо. Только увидев в афише напротив волшебника Просперо фамилию самого Меркумова, можно было быть уверенным, что вечер премьеры будет поистине незабываемым, останется навсегда в наших воспоминаниях, а наслаждение от игры, которое даст г-н Меркумов, будет феноменальным.

Настал вечер премьеры, публика пребывала в гнетущем ожидании счастья, пока занавес не взвился ввысь. Началось театральное действие со шторма и катастрофы корабля. Декорации выглядели натурально и пахли свежей краской, костюмы сидели на актерах словно пошитыми по мерке. Впрочем, не будем пересказывать здесь известное каждому школьнику сочинение. И вот все ждут, когда же на сцену выйдет Просперо. И он выходит.

Вздох разочарования пронесся по залу. Оказалось, что в главной роли был спешно заменен г-н Меркумов на актера Нарокова, до сей поры ничем себя не заявившего. Уныние публики нельзя было описать. Раздались даже шиканье и недовольные возгласы, впрочем, быстро смолкшие в присутствии нашего уважаемого полицеймейстера и самого губернатора. Публика дала актеру показать себя. И Нароков старался как мог. Что сказать: игра его была в целом недурна, но, конечно же, в ней не нашлось столько чувства и глубин, столько трагизма и прикосновения к самым потаенным струнам души, как это, бесспорно, удалось бы г-ну Меркумову. Но, впрочем, что страдать о прошедшем.

Премьера состоялась. И будем уверять себя, что она стала успешной, хотя бы ради старания всей труппы. Публика наградила актеров аплодисментами, и даже был один вызов на бис.

Впечатление для тонких и проницательных ценителей, разумеется, было грубо смазанным. Загадочное отсутствие премьера, на которого мы возлагали столько надежд, усмирило восторги. Никто не мог ответить, почему г-н Меркумов поступил столь нехарактерным для актера образом и куда он исчез.

По слухам, антрепренер получил письмо о том, что он не может играть премьеру, просит его простить и не держать зла. Питаем надежду, что в ближайших премьерах мы увидим блеск таланта г-на Меркумова во всей красе и испытаем еще не одну минуту счастья, какие дарят театральные подмостки нам, простым смертным и мирным губернским обывателям…

Если ты (прости, что на «ты») еще недостаточно утомлен, и священное любопытство не дает тебе покоя, и ты хочешь узнать, что было в последнем письме, которое получил Ванзаров, путь твой лежит сюда:

Материал для вдумчивого чтения господ любознательных читателей.

Письмо известного вам лица к Ванзарову, о котором вы хотели узнать все. Так что торопитесь не спешить разгадывать тайну: быть может, у нее нет дна. И ты только вошел в лабиринт, из которого выбраться нельзя. Но это решать тебе…

Для прочтения письма воспользуйтесь методом Леонардо.

Удачи тебе в поиске истины, которой, быть может, и нет. Ведь ты, дорогой читатель, никогда не узнаешь, в каком же мире, какой реальности на самом деле оказался. Кто из сыщиков на самом деле оказался прав. Или, быть может, правы они все. Так что торопись не спешить разгадывать тайну: быть может, у нее нет дна. И ты только вошел в лабиринт, из которого нельзя выбраться. Но это решать тебе…

Бесценный Ванзаров!

Я рад, что вы один оказались достойным противником. Играть против вас было истинным удовольствием. Если бы я не играл краплеными картами, вы бы, несомненно, победили. Но это не входит в мои планы.

Дни мои сочтены, это не шутка и не блеф. Мне остается пожелать только одного. Наверняка из моего первого письма вы поняли, что моя жизнь – это моя дочь. Ее надо спасти и защитить.

Кроме Марго, у меня никого нет. Все, что у меня есть, достанется ей. Вас я прошу быть с ней всегда.

Я достаточно изучил ваш характер, чему во многом помогли частные заказы, которые я просил давать вам своих деловых партнеров. Я вижу, что, кроме редкого ума, в вас есть не менее редкие качества: благородство, честь, жалость к людям. В нашей жизни они мало что стоят, и от того бесценны. Поверьте, я знаю, что говорю.