Борис Сударушкин - Исчезнувшее свидетельство

Я поинтересовался у Пташникова, о каком подлоге писал Кюхельбекер.

Краевед на мгновение смешался:

– Эта история никакого отношения к «Слову» не имеет.

– И все-таки, почему Кюхельбекер вспомнил о ней?

Иронически посмотрев на краеведа, мне ответил Окладин:

– В 1765 году шотландский учитель Джеймс Макферсон издал в Глазго «Сочинения Оссиана, сына Фингала», якобы найденные в горной Шотландии и переведенные им с гельского языка. Книга получила огромный успех, песням Оссиана подражали Гете, Карамзин, Пушкин. И никто из них не сомневался в подлинности сочинений Оссиана, пока за дело не взялись английские филологи, которые доказали, что это самая настоящая литературная мистификация, выполненная на очень высоком уровне.

– Значит, Оссиана не существовало?

– Макферсон был талантливым человеком, хорошо знал гельский фольклор и свою мистификацию создавал на основе существовавших сказаний о легендарном воине и барде кельтов Оссиане, по преданиям жившем в третьем веке нашей эры в Ирландии. Сначала эти сказания существовали в устной форме, а в двенадцатом веке некоторые из них были записаны. Заметим, что и «Слово о полку Игореве» рассказывает о событиях двенадцатого века. В судьбах этих произведений подозрительно много общего: сначала восторг, потом первые робкие сомнения и, наконец, все становится на свои места. Впрочем, со «Словом» этого еще не случилось.

– И не случится, не вижу тут ничего общего, – насупился Пташников. – Успех «Оссиана» был вызван тем, что Макферсон талантливо подделал свои песни под модный тогда средневековый колорит и сентиментальный тон. Только благодаря этому он и добился успеха, а «Слово о полку Игореве» на моду не рассчитано, оно все – из древности, из начальной русской культуры.

– Макферсон тоже не все из пальца высосал – ученые нашли в его сочинениях несколько фрагментов гельского фольклора, которые он так удачно обработал, что обманул самых тонких ценителей. Создатель «Слова» тоже мог взять за основу летописный рассказ о походе Игоря на половцев. Кстати, любопытная деталь: Карамзин не нашел ничего лучшего, как сравнить только что найденное «Слово» с песнями Оссиана, то есть с подделкой. Вы цитировали Шлецера, признавшего подлинность «Слова», но оборвали его фразу там, где он тоже вспомнил песни Оссиана: «…верно ли оно везде переведено на новый русский язык и наполнено ли оссиановским духом, пусть судят другие». Таким образом, Карамзин и Шлецер, говоря о подлинности «Слова о полку Игореве», называли рядом поддельные песни Оссиана. Весьма показательное сравнение.

– Разве они не знали, что песни Оссиана – подделка? – удивился я.

– Это выяснилось позднее. Макферсон умер в 1796 году, примерно в то же время Мусин-Пушкин стал говорить о находке «Слова». Можно предположить, слава шотландского учителя не давала покоя сиятельному графу, который был честолюбив, и появилось «Слово», прославившее его владельца и издателя. История «Слова о полку Игореве» разнится с судьбой песен Оссиана в том, что мы до сих пор не знаем имени автора этой талантливой подделки. Или авторов…

Я уже не первый раз замечал, что историк умышленно пытается раззадорить краеведа и вызвать его на спор, а потом очень внимательно выслушивает очередные доказательства подлинности «Слова о полку Игореве». Иногда у меня даже возникало ощущение, Окладин во многом согласен с Пташниковым, но по какой-то причине старается это скрыть.

Вот и сейчас историк с интересом поглядывал на краеведа, ожидая, какие еще доказательства он намеревается привести в пользу «Слова». Я не понимал позиции Окладина, но она вполне устраивала меня – благодаря ей мои знания о «Слове о полку Игореве» и о позиции тех, кто подвергал его подлинность сомнению, пополнялись все новыми сведениями.

По виду Пташникова можно было догадаться, он уже раскаивается в том, что так неудачно процитировал Кюхельбекера, вспомнившего песни Оссиана.

– Кто же был настоящим автором «Слова о полку Игореве»? – спросил я Пташникова.

– Называли галицкого книжника Тимофея, певца Митуса, черниговского тысяцкого Рагуила, новгородского посадника Романа, милостника Святослава Киевского Кочкаря. Список предполагаемых авторов все увеличивается. Недавно появилась еще одна гипотеза: автор «Слова о полку Игореве» – сам князь Игорь!

– Неожиданная версия, – проронил Окладин, и непонятно было, то ли он сказал это всерьез, то ли с иронией. – Какие же доводы приводят в ее пользу?