Кристофер Сэнсом - Горбун лорда Кромвеля

– Все это очень интересно, – прошептал я Марку. – Создается впечатление, что над этим монастырем вовсе не нависает угроза упразднения. Они говорят о реконструкции церкви так, будто уверены: их обитель простоит вечно.

– А вы заметили, как пялился на меня тот высокий монах?

– Еще бы. Это тоже весьма интересно.

Мы уже приближались к дому, когда старый монах в белой рясе, стоявший у церковной стены, выступил вперед и оказался на дорожке прямо перед нами. Это был тот самый картезианец, которого мы уже видели во внутреннем дворе. Приор поспешил ему навстречу.

– Брат Джером! – сердито крикнул он. – Сейчас не время для твоих выходок! Прошу тебя, возвращайся к своим молитвам.

Картезианец, едва удостоив приора презрительным взглядом, обошел его, словно неодушевленный предмет. Я заметил, что он приволакивает правую ногу и при ходьбе тяжело опирается на костыль. Левая его рука явно была повреждена и безжизненно висела вдоль туловища. На вид ему было около шестидесяти лет, редкие волосы были куда белее, чем его потрепанная, покрытая пятнами ряса. Но яростные глаза старого монаха так и сверкали на бледном изможденном лице. С неожиданной ловкостью увернувшись от приора, пытавшегося преградить ему путь, он подошел прямо ко мне.

– Так ты посланец лорда Кромвеля? – спросил он надтреснутым, дребезжащим голосом.

– Да, сэр.

– Все, взявшие меч, мечом погибнут. Известны тебе эти слова?

– Евангелие от Матфея, глава двадцать шесть, стих пятьдесят два, – ответил я. – Но что вы хотите этим сказать? – Мысль о злодеянии, приведшем меня сюда, мгновенно пришла мне на ум. – Вы намерены сделать признание?

В ответ монах разразился презрительным смехом:

– Нет, горбун, я просто напомнил тебе слова Господа нашего, ибо они истинны.

Приор Мортимус схватил картезианца за здоровую руку, пытаясь оттащить его от меня. Тот стряхнул его ладонь и захромал прочь.

– Прошу вас, не обращайте на него внимания, – взмолился приор. Лицо его побледнело, и малиновые прожилки сосудов резко проступили на жирных щеках. – Бедняга не в своем уме, – добавил он, поджав губы.

– Но откуда он здесь? Что делает в вашем монастыре монах картезианского ордена?

– Видите ли, мы разрешили ему жить здесь, снисходя к его достойному жалости состоянию. К тому же об этом просил его родственник, чьи земли находятся по соседству с нашими.

– А из какого он монастыря?

– Он прибыл из Лондона, – с явной неохотой сообщил приор. – Мы так и зовем его – Джером из Лондона.

У меня глаза на лоб полезли от удивления.

– Так, значит, он из того самого монастыря, где приор и половина монахов отказались присягнуть на верность королю и были подвергнуты казни?

– Но брат Джером принял присягу, – сказал приор. – Правда, не сразу. Господину Кромвелю пришлось приложить для этого определенные усилия. – Он многозначительно посмотрел на меня. – Вы понимаете, о чем я говорю?

– Его пытали на дыбе?

– Да, Джерома подвергли страшным истязаниям. Тогда-то он и повредился в уме. Впрочем, страдания, которые он перенес, лишь заслуженная кара за неповиновение. А сейчас мы держим его у себя из милосердия. И надо признать, зачастую он испытывает наше терпение.

– А что он имел в виду, когда процитировал Евангелие?

– Одному Богу известно. Я же говорю, этот человек не в своем уме.

С этими словами приор повернулся и открыл калитку. Вслед за ним мы вошли в сад, где среди голых колючих ветвей цвело несколько зимних роз. Я обернулся, но хромоногий монах уже скрылся из виду. Однако воспоминание о его горящем взоре заставило меня содрогнуться.

Приор постучал в дверь, и она незамедлительно распахнулась. На пороге стоял здоровенный малый в синем одеянии монастырского служки. Он обеспокоенно скользнул взглядом по нашим лицам.

– Эти господа прибыли из Лондона по поручению главного правителя, – сообщил приор. – Они желают срочно видеть аббата. Он дома?

Служка согнулся в почтительном поклоне.

– Вы прибыли по поводу этого ужасного убийства, господа, – пробормотал он. – К сожалению, нас никто не предупредил о вашем приезде. Аббат Фабиан еще не вернулся, хотя мы ожидаем его с минуты на минуту. Но входите, прошу вас.

Он провел нас в просторный зал, обшитый панелями, на которых были изображены охотничьи сцены.

– Полагаю, вам будет удобнее подождать в приемной, – предложил приор.

– А где сейчас доктор Гудхэпс?

– В своей комнате наверху.