Георгий Григорьянц - Изумрудный плен

Нерон задумался:

– И что ты предлагаешь? Он же заключил с нами вассальный договор и готов принести мне присягу! Обязался присылать для ведения войн войска и снабжать продовольствием наш легион в Каппадокии. А эта волшебная зеленая лупа – его подарок – открыла мне глаза! – Нерон посмотрел на помощника сквозь изумруд: – Тигеллин, твоя аура также не сияет чистотой.

– Император! – воскликнул командир преторианской гвардии. – Армения очень богатая страна. Когда-то Антоний вывез из неё три десятка повозок золота, серебра и драгоценных камней. Это золотое блюдо с фруктами, что на столике рядом с вами, сделано из переплавленного куска статуи армянской богини.

– У них статуи из золота? – удивился Нерон.

– Да-а, мой император!

– Но сенат уже принял решение признать Тиридата царём, – Нерон недоумевал. – Текст договора с Арменией высекли на медной доске и установили в римском храме под сохранность богов. Коронование всего лишь формальность.

– Армения, как ни крути, фактически остаётся независимым от нас государством. Это неправильно! Кстати, Тиридат хвастал, что неизменно побеждает в гонках колесниц. Мой император! У нас давно не было спортивных состязаний… – Тигеллин сделал вид, что держится отстранённо: – С колесничими часто происходят серьезные травмы, бывает, они погибают. Возможно, мой император, вам придётся одобрить для Армении нового царя.

– А это мысль. Решено! – оживился Нерон. – Проведём гонки на колесницах-четвёрках! Хочу участвовать лично!

– Император, – встревожился Тигеллин, – не в этот раз. Вы не совсем здоровы. С Тиридатом прибыли его сыновья, а также отпрыски царей Парфии, Атропатены и Адиабены. Пусть посостязаются армяне с лучшими нашими колесничими.

Нерон вскочил с кресла:

– О! Мы обставим процедуру коронования пышным празднеством!

– Прекрасная идея, мой император! А мои люди позаботятся, чтобы в Большом цирке накал страстей был нешуточным.

Фомин за колонной всё слышал. «Вот сукин сын! – подумал он. Приложив к глазу зелёный камень, посмотрел на Нерона. Аура того была чёрной. – Гнусный мерзавец!»

Толпа, собравшаяся в Большом цирке Рима, ревела, предвкушая зрелище. Треть населения Вечного города собралась в огромном сооружении. За воротами, неустанно перебирая копытами, фыркали разгорячённые кони. Трибуны аплодировали, колесничие в ожидании скачек изнывали от нетерпения. Желание выиграть будоражило кровь не только участникам состязаний, но и гражданам, сделавшим ставки на тотализаторе ипподрома. Двенадцать колесниц были разукрашены в разные цвета – шесть армянских в красный, столько же римских – в белый с золотым.

Фомин в поисках Зенобии разглядывал трибуны. Он заметил её среди армянской знати рядом с ложей императора. Невидимый статус наделил его способностью свободно передвигаться где угодно. Она его увидела, заметно удивилась, встала. Олег подошёл, поцеловал её в губы, прочитав неодобрение. Изумленный взгляд женщины сменился на вопрошающий. Она, предупредив сопровождавших её приближённых, отошла к аркаде и, делая вид, что поправляет складки пеплума, спросила:

– Олег, что ты здесь делаешь? Если охотишься за Скрижалью судеб, то она со времён царя Тиграна II хранится в царской сокровищнице, в подземелье арташатского дворца. Он привёз её из Сирии.

– Нет, милая. Мне нестерпимо захотелось тебя увидеть.

– Рада вновь встретиться. Знаешь, я родила сына. Ему уже год и месяц. Чудесный ребёнок, светловолосый, очень сообразительный. Весь в тебя. Остался с моей сестрой.

– Я счастлив, – на глаза растроганного Фомина навернулись слёзы, но вновь став серьёзным, он поведал: – Зенобия, Тиридату грозит опасность! Я слышал разговор Нерона с его подручным Тигеллином. Они задумали погубить царя на скачках.

– Что? – она встревожилась. – Спасибо за предупреждение. Не так-то просто сломить царя Тиридата, но меры я всё же приму. На память обо мне возьми это кольцо, – она сняла с пальца золотое кольцо в виде змеи и протянула ему. – Всегда носи его при себе, на левой руке, и наша связь станет неразрывной. До свидания, друг. Время войне и время миру.

Чмокнув его в щёку, Зенобия ушла. Фомин пошёл к стойлам. Красные колесницы армян и бело-золотые римлян уже готовились выехать на старт. Заметив подозрительного человека в коричневой, длиной до икр, подпоясанной тунике, перелезавшего через забор, Олег насторожился. Тот нервно оглядывался и, судя по выражению лица, явно замышлял что-то недоброе. Подойдя к красной квадриге, самой крайней в ряду, он, никем не замеченный, достал нож и попытался подрезать шлею коня. Тяжелая дубинка оглушила его. Не успев сделать своё чёрное дело, он выронил нож и грохнулся наземь.