Георгий Григорьянц - Изумрудный плен

Эмма взяла протянутые ей образцы, поместила деревянный кружок в медную оправу и с одобрением вернула собеседнику:

– Брависсимо, Олег Борисович! Вы заслуживаете безусловной похвалы как художник, чьими картинами неизменно восхищаются.

– Я дорожу вашей похвалой.

Он положил ладонь на ее руку, которую она деликатно отстранила.

Операция состоялась через два дня. Поздней ночью, когда Рим спал, а туристы наконец исчезли с улиц, автомобиль, темный седан, взятый в пункте проката, припарковался на виа Аппиа Нуова недалеко от бутика Марчелло Корти. Сергей включил кодграббер – электронное устройство, по виду напоминающее мобильный телефон, для дистанционного взлома охранной системы – и вывел на полную мощность генераторы помех. На экране ноутбука отобразились слоты памяти перехваченных ранее кодов и результаты подавления сигнализации магазина. Все проводные и радиоканалы были заблокированы. Создав заграждение на частоте работы камер видеонаблюдения, он ослепил системы слежения. Остальную работу (подавление мобильной связи, интернета, GPS, Wi-Fi, жучков) сделали ультразвуковые излучатели.

– Порядок. Можно начинать, – сказал он.

Из машины вышли трое в темной одежде и надвинутых на глаза кепках, в перчатках из тонкой натуральной кожи; все направились к двери бутика. Как приведения, они исчезли за стеклянной дверью, оказавшись внутри мерцающей бликами золота и серебра лавки ювелира. Полумрак. Ажурные тени от света уличных фонарей, нагромождение витрин и прилавков, блеск стекла и металла заставили троицу минуту привыкать к необычной обстановке – нужно было унять волнение, пересилить робость. Достав из фарфоровой вазы со львами электромагнитный сканер, Сергей прочитал код и двинулся к сейфу. Олег и Эмма затаили дыхание. Сверхсовременный сейф с электронным кодовым замком смотрелся как оплот твердыни. Созданное итальянской компанией, претендующей в своем деле на мировое лидерство, это банковское оборудование гарантировало высочайшую степень ответственности за сохранность ценностей.

– Невзламываемых сейфов не существует, – прокомментировал Сергей.

Светя фонариком, он стал вводить шифр на панели с кнопками, а затем нажал подтверждение. Щелчок. Дверца открылась.

– О-ляля! – воскликнул Фомин. – С ума сойти!

– Жуть как просто, – Эмму кольнуло тревожное предчувствие.

Сергей вытаскивал содержимое – лотки с золотыми и серебряными изделиями, – а Фомин с фонариком придирчиво осматривал драгоценности. Когда на столе выросла гора из лотков, а оправы так и не обнаружилось, Олег в недоумении поднял глаза на Сергея:

– Ничего не понимаю. Интуиция меня не подводила никогда в жизни. Я уверен, что раритет здесь. Поведение продавца сквозило нервозностью, все его рефлексы среагировали на мои слова. Должен быть тайник… – Он озадаченно посмотрел на Эмму: – Милочка, дражайший археолог, докопайтесь до истины, найдите зацепку.

Дважды просить не потребовалось. Пройдя с фонариком мимо витрин, Эмма вновь вернулась к той самой, где выставлялось гиперкубическое тело. Луч света фонарика вырвал из полумрака жестяную с позолотой фигурку Христа, висящего на четырехмерном кубе. Как человек с аналитическим складом ума, она представила себя наблюдателем с трехмерной сетчаткой глаза в геометрическом пространстве. В таком случае ей должны быть видны не только все грани этой фигуры, но и ее внутренности. И она увидела: восемь трехмерных граней и 24 двумерных.

– Это трансформер, внутри пустой, – негромко сказала она. – Сейчас он развернут, но ведь его можно свернуть и снова развернуть так, как нам нужно.

– Тайник внутри? – Олег с изумлением воззрился на статуэтку.

Сергей деловито поковырялся с замком витрины, быстро открыл его и, забрав гиперкуб, установил его на прилавке.

– Сделаем шаг в четвертое измерение, – произнесла Эмма.

Она ловко, словно кубик Рубика, поворачивала в разные стороны составляющие целого, и сложная фигура из восьми кубов наконец распалась. Взору «грабителей» предстал исходный куб, под гранью которого был устроен тайник, а в нем лежала оправа. С особой предосторожностью, очень медленно Фомин потянул руку в перчатке и взял двумя пальцами золотой артефакт. «Вот она, оправа для моего драгоценного камня!» – он сразу это понял. Антикварная вещь, не обладая в полной мере благородным блеском – местами потертая, потемневшая, тусклая, но всё же отсвечивающая золотыми бликами, – неудержимо притягивала, как магнит. Достав деревянный макет изумрудного камня, Олег аккуратно установил его в оправу, и образец абсолютно точно зафиксировался в золотом корпусе.