Такой длинный маршрут был выбран из-за активных боевых действий и плохих навигационных условий на Балтийском и Белом морях. По крайней мере, так нам, перед нашей отправкой, объяснили данный выбор представители Генерального штаба.
В результате данного решения Генштаба мы почти целый месяц утомительно тряслись в воинских эшелонах, пересекая «черепашьим ходом» с запада на восток всю нашу необъятную Россию.
И единственным сколь-нибудь запоминающимся событием в этой железнодорожной эпопее стала безрассудная покупка двумя нашими молодыми поручиками Моремановым и Орнаутовым на одной из малых сибирских станций небольшого медвежонка, которого они, не долго думая, там же нарекли «Мишкой».
Далее последовало ещё более утомительное пятидесятишестидневное плавание на пароходах с нашего Дальнего Востока до французского Марселя через Жёлтое и Южно-Китайское моря, Индийский океан, Суэцкий канал и Средиземное море, которое, как уже думалось многим из нас, больше никогда не окончится, и мы будем вечно бороздить эти бескрайние морские просторы. Но всё плохое, как впрочем, и хорошее, как известно, рано или поздно кончается. Закончились и наши мучения…
Марсель показался на горизонте ранним утром двадцатого апреля одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, именно тогда, когда, казалось, он уже не появится никогда.
Вот, она – Франция – страна великих королей и бесстрашных мушкетёров, галантных кавалеров и прекрасных дам, страна, подарившая миру Робеспьера и Наполеона, Эйфелеву башню и собор Парижской Богоматери, страна, на части территории которой, ныне, снова гремят пушки и льётся кровь военнослужащих армий Антанты и кайзеровской Германии, и где, теперь, возможно, многим из нас – солдат и офицеров нашего Русского Экспедиционного Корпуса – будет суждено остаться навсегда…
Всё, что я знал, до сих пор, о Марселе, так это то, что он – самый старый город во Франции, основанный греками ещё за шестьсот лет до нашей эры и называвшийся, в своё время – «Массалия» – то есть, «Врата Востока».
На протяжении многих веков в нём находили пристанище выходцы из самых разных стран, и, при этом, каждое новое поколение иммигрантов привносило свой колорит в архитектурную палитру этого многонационального города-порта и его уникальную культуру, вследствие чего возник очень своеобразный марсельский говор, в котором смешались самые различные слова и выражения итальянского, корсиканского, арабского, греческого, провансальского и креольского происхождения.
Рейд Марселя, как я и читал раньше в книгах, был надёжно ограждён четырьмя небольшими островами, самым малым из которых оказался знаменитый остров Иф, в чьей крепости, согласно известному роману Александра Дюма, длительное время томился будущий «граф Монте-Кристо», совершивший, впоследствии, один из самых дерзких побегов «литературных героев» всех времён и народов.
Пока я рассматривал этот остров и предавался историческим размышлениям, наш пароход мягко пришвартовался у портового причала. Несмотря на утреннее время, на причале толпилось, на удивление, много людей, которые кричали нам восторженные приветствия и подбрасывали высоко вверх свои головные уборы.
– Похоже, нам, действительно, рады, – слегка улыбнувшись, констатировал сей факт всегда сдержанный на эмоции штабс-капитан Разумовский – человек с большим жизненным и военным опытом, с которым я установил наиболее хорошие отношения за время нашего длительного путешествия.
Потомственный военный, он был настоящим образцом русского офицерства. Казалось, что, кроме службы Отечеству, его больше ничего не тревожит и не волнует в этом мире. Поэтому, я даже слегка удивился, когда узнал, что у него есть жена и двое маленьких детишек, которые проживали вместе с его старыми родителями в Киеве, откуда он сам был родом, и где восемь лет назад он окончил Киевское военное училище.
– Похоже, что так, – согласился я с ним. – Послушай, Мишель (Вообще-то, Разумовского звали Михаилом, но мы с ним, ещё в самом начале плавания, перешли на «ты» и на произношение наших имён на французский манер, как, впрочем, сделали это и многие другие из кадровых офицеров бригады, сдружившихся в период нашей долгой передислокации)! Нам, по моему, пора готовиться к высадке. Я не думаю, что с этим, здесь, будут затягивать.
– Ты прав, Николя! Пошли готовиться, – сказал Разумовский и, широко вдохнув морской воздух, вместе со мной спустился в нашу каюту.
Читать дальше