Сергей Рындин - Тайна Черной горы

Он проснулся, когда солнце уже показалось на горизонте и окрасило в розовый цвет небо и лесное озеро.

Открыв глаза, Грей первым делом осмотрелся. В хижине никого не было. Не наблюдалось и следов чужого присутствия. Вспомнив события прошедшей ночи, он невольно содрогнулся. То, что здесь, в Бруксвилле и его окрестностях, творилось Бог знает что, он уже уяснил. Но дать всему происходящему какую-то здравую оценку, у него никак не получалось.

Наскоро умывшись и позавтракав, он стал собираться в город. К этому времени у него уже созрел план действий.

«Когда не знаешь, с чего начать – начинай с самого первого!» – вспомнил он слова одного старого приятеля.

В данном случае «самым первым» был шериф Уилсон. Именно с той встречи на одиннадцатом шоссе и началась вся эта странная история. Именно с ним, так или иначе, были связаны Дэвис и миссис Уилсон. И еще одно – шериф всегда играет важную роль в жизни города. Его гибель не могла остаться незамеченной для Бруксвилла.

Чутье подсказывало Грею, что копать нужно было именно вокруг Уилсона.

Он достал из сумки блокнот с карандашом, и сделал следующую запись:

«1. Шериф Уилсон;

2. Странное существо;

3. Миссис Уилсон;

4. Таинственная семья на опушке леса;

5. Черная гора!»

Надев куртку, Грей спрятал во внутренний карман очки, письмо и сделанные накануне рисунки. А затем его взгляд упал на пистолет. Поколебавшись всего пару мгновений, он все же сунул его за пояс и, оглядевшись напоследок, вышел из хижины.

Через полчаса Грей уже въехал в город. На улицах было малолюдно. Встречались редкие прохожие, которые особо никуда и не спешили.

«Воскресное утро… должно быть, многие сегодня на службе в церкви…» – предположил он, вглядываясь в лица прохожих.

Грей припарковал Тандерберд как раз напротив городской церкви – небольшого старинного здания, с потертым белым фасадом. Вопреки его ожиданиям по соседству не было ни единого автомобиля.

«Странно, – подумал он, поначалу хмурясь, – ни одной машины. Хотя в городе из четырех улиц, наверное, принято ходить пешком.»

Он быстро поднялся по ступенькам на высокое крыльцо и с удивлением отметил, что дверь церкви заперта. И не просто заперта! Дверные ручки были обмотаны толстой ржавой цепью, перехваченной амбарным замком.

Грей не сдержался и с удивлением присвистнул. Он долго разглядывал замок, когда за его спиной раздался знакомый голос.

– Доктор Грей, доброе утро!

Он обернулся и заметил спешащего к нему через улицу мэра Бергмана. Поднявшись на крыльцо, тот, как ни в чем не бывало, заметил с улыбкой:

– Неплохая сегодня погода, правда, доктор?

– Доброе утро, – озадаченно протянул Грей, снова повернувшись к замку, – действительно, неплохая.

Затем он как бы невзначай отметил, что воскресное утро, а службы в церкви нет… И Бергман, надо отдать ему должное, отреагировал почти мгновенно.

– Ничего удивительного, доктор Грей, – голос его при этом звучал буднично, – наш пастор, преподобный Гетлсби, ненадолго уехал в большой город по делам. Обещал быть сегодня, как раз к службе. Однако вчера позвонил и предупредил, что занемог, так что к сроку никак не успевает.

– Давно ли уехал преподобный? – безразличным тоном спросил Грей, уже спускаясь по ступеням.

Мэр Бергман на мгновение замялся, что не укрылось от его собеседника, но почти сразу же ответил:

– Дня три как, доктор Грей.

«Дня три, говорите мэр? Как же! – подумал Грей, внимательно оглядывая Бергмана. – Судя по ржавчине на дверях и по плачевному состоянию замка, церковь пустует не меньше года.»

Он уже свыкся с мыслью, что в Бруксвилле многие были с ним не столь откровенны, как хотелось бы. Поэтому решил впредь держать ухо в остро и не болтать лишнего, да и расспросы по возможности вести аккуратно.

«Поменьше о себе, побольше о людях», – вспомнилась ему истина, которой его когда-то учил отец.

Бергман, тем временем, продолжал тараторить:

– Мне сообщили о досадном инциденте вчера в «Лесном озере»… Тысяча извинений, доктор Грей!

Но тот заверил его, что беспокоиться не о чем.

– Вы не должны обижаться на старину Форестера, – тем не менее не унимался Бергман, – он слишком много времени проводит в лесу, вот и одичал вконец.

Грею этот бессмысленный разговор уже порядком поднадоел. Он, признаться, был бы рад отделаться от своего навязчивого собеседника.

Повернувшись к семенящему рядом Бергману, он спросил о том, что его волновало с самого приезда в маленький Бруксвилл: