Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

Феодор приблизился ко мне.

– Пойми меня правильно: я не властолюбец, но кто еще в состоянии взять на себя такую ответственность? Фома и Димитрий погрязли во взаимной вражде, а Константин не видит дальше лезвия своего меча.

Откровенность Феодора несколько удивила меня.

– Никто не оспаривает ваши права на престол, – произнес я. – Именно поэтому Константин добровольно отправился в Морею.

Однако Феодор лишь рассмеялся.

– Отказываться от притязаний может лишь тот, кто имеет на них право 43 43 Норма римского права. ! – произнес он с едкой усмешкой. – А какие права есть у Константина? Он должен знать свое место!

– И тем не менее ваш брат не ищет ссоры, – с нажимом произнес я. – Он понимает, что этим лишь подыграет врагам нашей империи.

Однако мои слова не произвели на Феодора желаемого эффекта.

– Неужели ты полагаешь, что я настолько глуп? – прошипел он, глядя мне прямо в глаза. – Мой брат затеял военный поход против турок только для того, чтобы таким образом завоевать популярность в столице. Морея для него – всего лишь легкий путь к трону, и ради этого он не побоится пойти по костям своих людей. Если султан повернет свои войска против нас, мы пожалеем, что родились на этот свет. И виной тому будет лишь гордыня моего брата!

Мне было неприятно слышать столь незаслуженные оскорбления в адрес моего друга и господина, но я не смел перебить Феодора, который, похоже, в очередной раз попытался на словах расквитаться с Константином за старые обиды.

– У султана появились и более опасные противники, – заметил я. – Его столице угрожает армия крестоносцев, а восточные рубежи Османской империи беспокоят непокорные эмиры. Мне кажется, что сейчас самый выгодный момент для решительных действий. Ведь, как известно, даже Геркулесу невозможно справиться со многими!

Феодор горько покачал головой.

– Если бы я верил в успех этого дела, то первым бы встал под знамена Константина! Но разговор сейчас не об этом.

Сделав небольшую паузу и склонившись к моему лицу, Феодор прошептал, будто делясь со мной сокровенной тайной:

– Ты ведь знаешь, что некоторое время назад я хотел покинуть этот суетный мир и удалиться в монастырь. Однако какая-то часть моей души тогда воспротивилась этому решению, и теперь мне стало ясно – мое место здесь.

Феодор раскинул руки, взглядом обводя сводчатые потолки своих покоев.

– Если бы я поступил так, как собирался, какую пользу это могло принести моей стране? Один монах сказал мне: «Ты хочешь посвятить свою жизнь Богу, но не лучше ли будет проявлять большее усердие в делах, нежели в молитвах? Быть может, правильнее служить Ему на том месте, которое Он предначертал тебе по праву рождения?»

Феодор поднял указательный палец вверх и замолчал, давая мне время осознать все сказанное, а затем продолжил:

– В самом деле, разве сохранение истинной веры и города, в котором она обрела свое величие, не является как раз тем, что угодно Богу? Я собираюсь исправить ошибки, допущенные Иоанном: я освобожу наш народ от гнета латинских священников, верну Константинополь его жителям, чтобы никто не посмел больше относиться к ним с пренебрежением!

Он потрясал сжатыми кулаками, и голос его становился все громче.

– Сейчас каждый, кто хочет блага для своей страны, должен действовать самозабвенно во имя нашей общей цели. Скажи, когда настанет этот день, смогу ли я рассчитывать на тебя, Георгий?

– Простите, но что же вы хотите от вашего раба? – поинтересовался я.

– Преданности! – воскликнул Феодор, и его глаза осветились каким-то безумным пламенем. – Мне нужны люди, которые разделят мои убеждения и помогут уберечь страну от катастрофы. Если ты хочешь того же – будь со мной! В обмен я предлагаю тебе власть и полномочия, на которые вряд ли когда-нибудь расщедрится мой брат. Подумай сам: чем Константин вознаградил тебя за преданную службу? Всего лишь титулом протовестиария! У меня же ты получишь гораздо больше, и поверь, твои старания не будут забыты!

Он улыбнулся, но улыбка эта выглядела настолько фальшиво, что, вероятнее всего, была призвана лишь для того, чтобы снять накопившееся напряжение.

– Оставайся пока наместником в Селимврии, – предложил мне Феодор. – И когда настанет время, я призову тебя в столицу. Твой опыт и талант будут незаменимы в делах, которые нас ожидают. Но сначала я хочу знать: будешь ли ты предан мне? Готов ли встать на мою сторону?

Я выслушал и взвесил каждое слово, произнесенное братом императора. Что-то переменилось в нем, и сложно было теперь узнать в этом человеке того, кто всего несколько лет назад собирался закрыться в монастыре от всего мира.