Валерий Введенский - Напиши себе некролог

Начались поиски места. Вчерашнего гимназиста, хотя бы и с медалью, брали лишь на самые жалкие должности. Каким-то чудом в одном из уездных городков Рязанской губернии Арсению Ивановичу удалось устроиться в гимназию преподавателем латыни. Увы, здесь его ожидало фиаско — воспринять вчерашнего ровесника учителем гимназисты не пожелали, на занятиях у Яблочкова вечно стоял гвалт, после первой инспекторской проверки его из гимназии попросили. Зато в другом городишке приняли на должность судебного следователя. И сия служба сперва показалась Арсению Ивановичу синекурой — даже мелкие преступления, вроде поножовщины, случались в том городке редко, а про грабежи с убийствами там и не слыхивали. Однако непосредственный начальник — местный прокурор — оказался любителем заложить за воротник. Он вполне искренне считал, что главной обязанностью его подчиненных является составить ему в этом компанию. Возлияния в присутствии начинались с утра, а заканчивались поздно вечером дома у прокурора непременным ликерчиком после ужина. Даже в неприсутственные дни от выпивки не удавалось отвертеться — Яблочкова обязательно приглашали к обеду и, пока прокурор не напьется, не отпускали.

Через полгода Арсений Иванович заметил, что по утрам у него дрожат руки, унять которые удавалось только стопкой. И решил, что с него хватит.

— Жаль, очень жаль, — посетовал прокурор, — у вас выдающиеся способности. Я-то после ликерчика сразу на боковую, а вы еще до квартиры умудряетесь добрести.

На сей раз Арсений Иванович решил попытать счастья в губернском городе. Приехав в Рязань, в первый же вечер отправился в театр. Давным-давно, когда гостили тут с матушкой, они тоже его посетили, и Яблочков забыть не мог, какое оглушительное впечатление произвел на него спектакль. На этот раз давали «Доходное место». И пьеса, и сам спектакль настолько понравились Арсению, что, обнаружив утром объявление в газете: «Известный антрепренер Сковородин объявляет набор господ актеров на новый сезон», он отправился по указанному адресу.

— Какой красавчик! — воскликнула, увидев его, прима труппы Колотыгина.

Сковородин, пожилой сутулый трагик с орлиным носом, скривился:

— Где вы играли раньше, молодой человек?

— Нигде, — честно признался Яблочков.

— Боже, какой баритон, — сложились от восхищения ладошки у Колотыгиной. — Прирожденный герой-любовник.

— Не подходит, нет опыта, — гнул свое антрепренер.

— Сама всему научу.

— Не сомневаюсь, — пробурчал Сковородин.

«Репетировать» — так Колотыгина называла кувырки в ее кровати — она была готова целыми сутками, Арсений за первый месяц своего актерства восемь фунтов потерял. Труппа часто переезжала из города в город, потому что состав ее был слабым и представления частенько заканчивались свистом.

После спектакля в Калуге за кулисы пришла сестра Варя:

— Арсений, бог мой! Как хорошо, что мой Сергей Сергеевич задержался на службе. Умер бы от стыда, узнав тебя. Как ты посмел пойти в актеры?

— Надо же что-то кушать.

— Ты говоришь как лакей. Неужели не мог написать, попросить помощи?

— Зовешь в приживалы?

— Почему в приживалы? У Сергея Сергеевича — дядюшка генерал в Петербурге. Я упрошу его написать, попросить для тебя протекцию. Только ты должен немедленно, слышишь, немедленно покинуть этот вертеп. И никому никогда даже под пытками не признаваться, что служил актером. Это — позор. Как ты не понимаешь?

Арсений Иванович и сам уже был не рад службе в театре. За пять лет кочевой жизни, наполненных бесконечными интригами из-за ролей, постоянными денежными обманами Сковородина и изматывающими «репетициями» с Колотыгиной, очарование сцены сменилось ненавистью и презрением к ней. Да и перспектив для себя он не видел. Молодость скоро пройдет и вместо героев-любовников придется играть простоватых отцов семейств, потом — лакеев. А затем, если повезет, — богадельня. А если не повезет — место на паперти.

Генерал-майор Ефимов-Ольский давно пребывал в отставке.

— Почему-с не желаете служить Отечеству на поле брани? — спросил он строго.

— Из-за слабого здоровья, ваше превосходительство.

— Образование?

— Гимназия. Окончил с медалью…

— Чем изволили заниматься ранее?

— Служил судебным следователем в Спасске-Рязанском.

— Это в захолустье гимназистов следователями берут. Здесь вам столица! Без образования никакая протекция, даже моя, не поможет.

— Верблюжонок, — подала голос жена генерала Серафима Юрьевна, старушка с добрыми глазами в старомодном чепце. — А если Феденьку попросить?