Наташа Ридаль - Проклятье Адмиральского дома

Стаффорд угрюмо смотрел под ноги, а Уолш не смог отказать себе в удовольствии мимоходом полюбоваться очертаниями собора Святого Павла и неоготической башни шикарного «Мидленд Гранд Отеля», расположенного в здании железнодорожного вокзала Сент-Панкрас. Когда Джозефу было десять, отец привез его в Лондон и, чтобы впечатлить мальчика, потратил, вероятно, значительную часть своего месячного жалования на ночь в этом отеле. Здесь Джозеф впервые увидел фаянсовый унитаз и гидравлический лифт. Прогрессивные удобства, которые в те времена могли позволить себе лишь обеспеченные люди, впоследствии всегда ассоциировались у него с первой поездкой в Лондон.

Хайгейтское кладбище входило в «Магическую семерку» – другими словами, являлось одним из семи кладбищ, созданных в XIX веке за пределами города, так как неуклонно растущее число захоронений на церковных дворах начало грозить вспышкой эпидемий. Кладбище близ деревушки Хайгейт быстро сделалось популярным среди богатых лондонцев. Джозеф не удивился, когда Уильям свернул к воротам его западной части – более старой, с готическими надгробиями. Возросший интерес к Египту в викторианскую эпоху нашел отражение в постройке некрополя с соответствующей тематикой и оформлении Египетской аллеи и Ливанского круга. Над последним возвышался огромный ливанский кедр. Следуя за другом по извилистым дорожкам мимо гробниц и склепов, Уолш ощутил почти такой же трепет, как во время спиритического сеанса покойной Оливии Стаффорд.

Засмотревшись на каменное изваяние дога, стерегущего могилу боксера Тома Сэйерса, Джозеф чуть не налетел на внезапно остановившегося Уильяма.

– Пришли, – выдохнул тот, но глядел он вовсе не на свежую могилу брата, а прямо перед собой – на застывший за кустами стройный силуэт в кремовом платье.

– Проклятье, – пробормотал Джозеф, высматривая среди надгробий кратчайшую траекторию до женщины, лицо которой, как и накануне вечером, скрывала вуаль.

При свете дня ее фигура не светилась и, хоть и имела сходство с Хезер, определенно не являлась астральной сущностью. Развернувшись, она начала удаляться. Молодые люди бросились за ней. Мраморные мавзолеи, кресты и обелиски, как нарочно выраставшие на пути, не позволяли им сократить расстояние до женщины в кремовом платье. Она словно дразнила преследователей, то исчезая, то вновь возникая в отдалении за очередным покосившимся памятником. Миновав Ливанский круг, студенты окончательно потеряли ее из виду.

– Я придушу тебя собственными руками! – крикнул Стаффорд, в отчаянии озираясь по сторонам.

Воцарившуюся тишину нарушила прошмыгнувшая под кустом лисица. На лице Уолша читалась крайняя озабоченность, он внимательно осматривал окружающие надгробия, бормоча себе под нос:

– Зачем ты привела нас сюда? Что ты хотела показать?

И тут его взгляд упал на эпитафию на одной из могильных плит: «Здесь покоится тело Луизы Грант, дочери Джулиана Гранта, умершей 23 декабря 1892 года в возрасте 18 лет». Заметив, как стоявший позади надгробия Уильям вдруг изменился в лице, Джозеф обошел памятник. Неровные буквы темнели на сером камне: «Отомщена». Надпись была свежей, студент дотронулся до нее и, растерев липкую субстанцию между пальцами, безошибочно определил:

– Кровь.

– Она оставила послание собственной кровью? – ужаснулся Уильям. – У меня от этого мурашки по коже.

– Давай вернемся к могилам твоих родных.

Когда они в третий раз обогнули Ливанский круг с мавзолеями, расположенными ниже уровня земли, Уильям возбужденно повернулся к Джозефу:

– Значит, это была Ирэн? Она превратила свою месть в любительский спектакль?

– Если до этого момента у меня оставались сомнения, то теперь я абсолютно уверен, что Ирэн не причастна к убийствам, – мрачно ответил молодой человек.

– Позволь узнать, что именно подкрепило твою уверенность?

– Ирэн не смогла бы незаметно вернуться в дом за платьем Хезер.

– Разве она не ушла в нем после вчерашнего сеанса?

– Нет. Костюм для этого маскарада остался в «кабинете», я сам нашел его в сундуке прошлой ночью.

– Но тогда выходит, что убийца это… – потрясенный догадкой, Уильям не закончил фразы.

– Выходит, что так, – вздохнул Джозеф. – С представлением на кладбище явно вышел перебор.

У могилы Дональда друзья надолго замолчали, потом Уильям немного постоял перед надгробным памятником в виде поникшего ангела, похожего на маленькую девочку. «В память об Анне Офелии Стаффорд, возлюбленной жене и матери», – прочел Джозеф и вдруг побледнел.