С другой стороны, всего двадцать лет назад на месте Чарльз-Тауна стоял такой же первозданный лес. А теперь там был настоящий город с оживленным портом. Кто знает, каким станет со временем и этот Фаунт-Ройал? Хотя ни для кого не было секретом, что на каждый преуспевший Чарльз-Таун приходились десятки менее удачливых, а то и вовсе вымерших поселений. Та же участь вполне могла постигнуть и Фаунт-Ройал, но пока что он представлял собой живую реальность — чью-то мечту, воплощенную в жизнь тяжким трудом, — а посему тамошнюю проблему следовало решить способом, принятым в цивилизованном обществе. И все так же без ответа оставался вопрос: что случилось с мировым судьей Кингсбери, который ехал из Чарльз-Тауна в Фаунт-Ройал этой самой дорогой, но так и не прибыл в пункт назначения? Старший еще перед отбытием из Чарльз-Тауна высказал на сей счет ряд предположений — от засады индейцев или банды грабителей до поломки фургона с последующим нападением хищников, — но молодой человек этим не удовлетворился. Ибо, хотя нос его напарника и смахивал на нос ищейки, нюхом ищейки был наделен как раз младший. И любое сомнение, как слабый остаточный запах, заставляло его подолгу сидеть в раздумьях перед одинокой свечой, когда старший уже давно храпел в своей спальне.
— Что там такое?
Рука в серой перчатке поднялась и ткнула пальцем в туман перед ними. Спустя мгновение и младший заметил то, на что указывал его спутник: скат крыши справа от дороги. Крыша была темно-зеленой, что вкупе с чернотой мокрых стен делало строение почти незаметным среди точно так же окрашенного леса. Это место могло оказаться безлюдным подобно той фактории, где они несколькими часами ранее надеялись перекусить и дать отдых лошадям, но обнаружили только обугленные руины. Однако здесь был налицо обнадеживающий признак: над каменной трубой вился белый дымок. Туман чуть рассеялся, открыв их взорам очертания неказистой бревенчатой хижины.
— Жилье! — воскликнул старший с радостным облегчением. — Господь к нам милостив, Мэтью!
Вероятно, хижину построили совсем недавно, чем и объяснялось ее отсутствие даже на самых подробных картах этой местности. Чем ближе они подъезжали, тем сильнее ощущался запах свежих сосновых бревен. Мэтью не мог не отметить — хотя в данной ситуации это попахивало черной неблагодарностью, — что мастерство и усердие строителей оставляли желать много лучшего. Просветы между плохо подогнанными бревнами были небрежно залеплены красной глиной. Печная труба в большей мере состояла из той же глины, чем из каменной кладки, и дым струйками сочился сквозь боковые щели. Крыша была посажена вкривь и вкось, оттого напоминая сдвинутую набекрень шляпу забулдыги. Ни краски, ни каких-либо резных украшений на фасаде не наблюдалось, а узкие окошки были закрыты примитивными дощатыми ставнями. Чуть поодаль показалось еще одно убогое строение — видимо, сенной сарай, — рядом с которым в загоне стояли три лошади с провислыми спинами. В соседнем загоне хрюкали и фыркали, меся зловонную жижу, с полдюжины свиней, а вдоль изгороди гордо расхаживал рыжий петух в сопровождении нескольких мокрых кур и выводка задрипанных цыплят.
На зеленой сосновой табличке, прибитой к столбу рядом с коновязью, густой белой краской была намалевана надпись: «ТРАКТИР И ФАКТОРИЯ».
— Так это еще и трактир! — промолвил старший и взял вожжи из рук Мэтью, как будто это могло каким-то образом ускорить их продвижение к заветной цели. — Значит, можно рассчитывать на горячий ужин!
Одна из лошадей в загоне у сарая громко заржала; тотчас рывком отворился ставень, и на приезжих воззрилось едва различимое в полумраке лицо.
— Добрый день! — обратился к нему старший. — А мы уж и не чаяли найти приста…
Ставень захлопнулся.
— …нище, — закончил он.
Между тем клячи доплелись-таки до коновязи.
— Тпру! Стой! — скомандовал он, все еще не отрывая взгляда от закрытого окна. — А трактирщик не слишком-то гостеприимен. Но раз уж мы сюда прибыли, здесь мы и сделаем остановку, не так ли, Мэтью?
— Да, сэр, — откликнулся тот не очень уверенным тоном.
Старший слез с козел фургона, по щиколотку погрузившись в грязь. Пока он приматывал вожжи к коновязи, спустился и Мэтью. Даже с учетом двухдюймовой слякоти под ногами, сразу стало заметно, что это на редкость высокий молодой человек: при росте в пять футов десять дюймов [3] Прибл. 178 см.
он на добрых три дюйма превосходил своего напарника, который был в этом отношении «середнячком».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу