Сергей Булыга - Персидское дело

А потом к ним пристроился слон. Слон сам пришёл! Его поставили в оглобли, надели на него самодельный хомут, Маркел вышел вперёд, дал отмашку – и дело сразу пошло веселей! Они так и подошли к Чебоксарам со слоном в упряжке, народ выбежал к реке смотреть, и даже сам чебоксарский воевода, князь Борис Иванович Мезецкий, вышел к ним, осматривал слона, похлопывал его по боку и хвалил, а слон притопывал ногами и приплясывал и подвывал очень душевным голосом. Ему за это дали бочку квасу, три ведра сарацинской каши с мёдом и пять связок свежего, только что надранного мочала.

И ещё: один купец подгулявший хотел купить у Маркела слона и предлагал за него много всякого, а когда Маркел начал отказываться, купчина стал кидаться на него – и купчину заперли в холодную, чтобы он там остудился. А Маркел со своими отправился дальше. И так они ещё почти неделю плыли, а когда шли бечевой, народ их встречал, смотрел на слона и помалкивал, а слон, наоборот, задирал хобот вверх и дудел. Вот так они тогда шли, плыли, опять шли и опять плыли, а потом вдруг, десятого октября, в среду, в постный день, на мучеников Евлампия и Евлампии, вдалеке, по левую руку, они увидели Нижний Новгород. Или, правильнее, Новгород Низовския земли. И там и ветер поменялся на попутный, бечеву скрутили в рульку и взялись за вёсла, а слон стоял возле мачты и тихим голосом подудывал. Дьяков слушал его, слушал, а потом сказал:

– Что-то грустит скотина. Не почуял ли чего?

– Водку он почуял, вот чего! – сердитым голосом сказал Маркел, нахмурившись.

И ему было отчего сердиться! Разбаловали слона дьяковские людишки: чуть только Маркел сойдёт куда-нибудь или заснёт, они сразу давали слону водки, и он тогда выпьет и скачет, выпьет и скачет, и ведро не отдаёт, толкается, бьёт хоботом. Маркел его и так и сяк ругал, и срамил, и даже порой бил по сусалам, а слон только порыгивал и щерился. Эх, в тоске думал Маркел, глядя на пьяного слона, да как такого царю показывать, он же там, в царских палатах, на навощёном полу, не устоит и упадёт, вот где будет сраму! А Маркелу – пять кнутов…

Вот примерно о чём Маркел тогда думал, глядя на нижегородские церковные купола, хоть слон в тот день был ещё трезв как слеза. А ещё Маркел думал о том, что вот и заканчивается их водное хождение за Персиянское, правильнее за Кызылбашское, а ещё правильнее за Хвалынское море, и дальше они уже поедут по сухому, так оно короче и легче, весной они так не пошли, ибо тогда была распутица, грязища, а теперь дорога будет ровная, сухая, да и намного короче, так что в Москве будет ещё тепло, Параска, а она всегда Маркела за неделю чует, заранее намесит теста, напечёт пирогов с вязигой…

И тут как грохнули колокола, так Маркел сразу опомнился, поднял голову и увидел, что они уже подгребают к волжским пристаням. Кораблей там было не очень много, потому что корабельная страда уже закончилась: кому куда было надо, все уже съездили и вернулись. Так и Маркел вернулся, он подумал. А Дьяков выступил вперёд и начал приказывать, куда сдавать и где причаливать. Слава Тебе, Господи, подумал Маркел, наконец-таки он развяжется с этими лентяями и пьяницами, как они ему за всю дорогу надоели, нехристи, один Дьяков – совестливый и работящий, а остальные все… И Маркел не додумал до конца, а только махнул рукой, чтобы вынесли его сундук, а после обернулся к слону, хотел было сказать «Айда!», но опять почуял хмельной дух и только указал рукой идти за ним. Слон весело подмигнул красными от недосыпа глазами, Маркел дёрнул за верёвку, и они пошли вначале с корабля на причал, а после и дальше на пристань.

А там уже начал собираться народ. Народу было любопытно, что это за зверина такая к ним приехала, вот они и останавливались неподалёку, но, правда, и близко никто не совался, а молча стояли и ждали, что будет дальше. А дальше было вот как: слон остановился, Маркел отпустил верёвку, обошёл вокруг слона и осмотрел ему бока, а где и легонько потрепал рукой, потом ощупал бивни, а где и поскрёб их ногтем. Слон тяжко вздохнул, но стерпел. Тогда Маркел ещё раз обошёл вокруг слона и осмотрел ему ноги, ощупал копытца, достал нож из-за голенища и счистил с копытцев грязь. И слон и это смирно вытерпел! Народ стоял как заворожённый, смотрел на эти чудеса, помалкивал. Маркел поправил шапку, взял слона за хобот. Слон поднял хобот и вполсилы рыкнул. Толпа дрогнула, но устояла. А один из них даже спросил, кто это.

– Это слон, – ответил крикуну Маркел. – Кызылбашская скотина. От кызылбашского царя.