Сергей Булыга - Персидское дело

– По делу или так пришёл?

Маркел выступил на шаг вперёд и протянул Воротынскому подорожную. Но Воротынский её брать не стал, а только нехотя окликнул:

– Осорин!

Маркел стоял с протянутой рукой и ждал. Наконец явился Осорин, молча взял у Маркела из руки подорожную и ушёл обратно. Воротынский подождал, когда Осорин закроет за собой дверь, и теперь спросил уже такое:

– Ну так чего тебе надо?

– Так Осорин… – начал было Маркел.

Но Воротынский свёл брови, Маркел замолчал. Воротынский наклонился к столику, налил чарочку, медленно выпил, взял зубчик чеснока и принялся жевать его. Потом взялся рукой за щёку и замер.

– А в Персии, – сказал Маркел, – жуют шафран. И как рукой снимает!

– Так то в Персии, – сказал Воротынский, – а то у нас!

Маркел поклонился.

– Знаем мы этих персиян! – грозно продолжил Воротынский. – Насмотрелись! – И сразу же спросил: – Слона привёз?

Маркел утвердительно кивнул.

– Под седлом ходит?

Маркел опять кивнул и прибавил:

– И танцует, и в хобот дудит, и на колени падает.

– Это хорошо, – сказал Воротынский. – А то в прошлом году подсунули неучёного зверя, и оттого была беда великая – сдох слон! А твой не дохнет?

– Нет! Мой здоров как дуб! – сказал Маркел.

– А как ему наша зима?

– Так не зима ещё!

– Вот-вот! – воскликнул Воротынский. – Ещё не зима, а уже смотри как морозит! А что будет дальше? Да так через неделю Волга станет и слон от холоду сдохнет! А царь-государь мне говаривал…

Но тут Воротынский замолчал, схватился за щёку, поморщился. Потом взял ещё один зубчик, пережевал его и проглотил, запил чарочкой, задумался. Маркел осторожно напомнил:

– Меня за слоном посылали. Слона надо срочно в Москву, а не то…

– Знаю, знаю! – сердито сказал Воротынский. – Я про этого слона вот так наслышан! – Он провёл себе рукой по горлу и продолжил: – Этот посол у нас тут всё лето сидел. Каждый день царю письма писал, жаловался: и то ему не так, и это. Так же и нам все уши прозудел: пустите, говорил, в Москву, или уеду на хрен! Ну и забрали его у меня, отвезли в Ярославль, сказали, что так к царю ближе, он поверил. Но это уже не моё дело, там на то есть другие, а вот за слона я по сей день в ответе. То есть, по-простому говоря, если слон вдруг сдохнет, с меня шкуру снимут. И тут вдруг такие холода! Никогда я таких холодных осеней не помню. Поэтому я говорю: куда его сейчас везти?! Привёз ты его сюда, и хорошо. Пусть теперь посидит здесь в тепле, погреется, а то небось продрог в дороге. А пока его потащат в Ярославль или даже в Москву, он же замёрзнет насмерть! Разве не так?

Маркел в ответ ничего не сказал, а только молчал, задумавшись. Воротынский выпил ещё чарку, закусил чесноком и продолжил:

– Слон здесь может и год просидеть, лишь бы здоров был, а то в прошлом году один сдох, и что с тем человеком после было, знаешь?

Маркел молчал. Воротынский тихо засмеялся и продолжил:

– И никто до сей поры ничего о нём не знает! Так ты что, хочешь, чтобы и мне так было? Поэтому и не проси, а будем сидеть здесь и ждать, когда потеплеет. Поэтому иди и стой внизу! А как только вернётся Осорин, он слона определит в слоновник тёплый и на прокорм его поставит, не поскупится. Также и тебе место найдут. И стол, и лежанку. А пока вон с глаз моих!

– А подорожная? – спросил Маркел.

– После подпишу, – ответил Воротынский. – Когда потеплеет!

Маркел тяжело вздохнул, развернулся и пошёл к двери. А там через сени вниз по лестнице. А там через ещё одни сени, потом по крыльцу, потом сошёл во двор, отошёл в сторонку и стал ждать Осорина. Хотя, думал Маркел, чего тут можно дождаться? Да ничего хорошего, потому что его ждут в Москве, посол туда, небось, уже приехал, и его надо встречать со слоном, чтобы всё было честь по чести… А слона нет и нет! И посол, на это глядя, развернётся и уедет в Персию, и там скажет шаху: так и так… И кто будет за всё это отвечать? Так, может, пока не поздно, ноги в руки – и бежать на пристань, нанимать порожний корабль…

Но у него нет таких денег, чтобы нанять корабль, думал Маркел. Да и чем бы он слона кормил? И главное, кто он теперь такой, если он без подорожной? Он что, спросят у него, царского слона украл? И Маркел стоял возле крыльца, а время шло и шло! Колокол на колокольне отбил четверть часа, потом половину, потом полный час, потом ещё, потом ещё, у Маркела уже ноги затекли стоять…

И наконец явился Осорин. Вид у него был очень строгий. Он сказал:

– Ну, что? Говорили же тебе: не лезь! Нет, сунулся! Держи!