Стасс Бабицкий - Голем прячется в тенях

МОРАВЕЦ (отбрасывая ее руку). Осуждаешь? Думаешь, мне стоило покончить с этой жизнью, чтобы освободить Янину?! Я сделал это в тот же момент… Схватил нож и приставил к груди. «Любимая! Если ты станешь свободна только после моей смерти, то я убью себя немедленно!» Но портрет вспыхнул алым пламенем, а нож в моей руке рассыпался в пыль, будто его сотни лет пожирала ржавчина. Зазвучал ее голос…

ПАННОЧКА С ПОРТРЕТА (издалека). «Твой срок еще не пришел! Ты не смог спасти город, но ты еще можешь спасти горожан. Им нужна твоя магия, твоя забота и поддержка. Не отказывай в помощи никому, с чем бы к тебе ни пришли. А я буду каждый день смотреть на тебя с портрета и благословлять на долгую жизнь».

МОРАВЕЦ (подавлено). Она так и сказала в то проклятое утро. Я послушно распахнул свои двери для всех людей, но вскоре убедился, что этому городу нужна лишь черная магия. До сих пор помню, кто пришел первым. Вдова нашего прежнего бургомистра. Она умоляла вызвать его призрак, поскольку не успела наговориться с муженьком перед смертью. Я нашел душу пане Войтеха в загробном мире, затянул в хрустальный шар, а вдова завизжала: «Где ты спрятал деньги, паскуда?!» А когда тот лишь посмеялся в ответ, набросилась на меня: «Скажи, колдун, ты сможешь сделать ему больно? Пытай его! Выворачивай наизнанку, пока не признается. Я поделюсь с тобой золотом!» От ее ненависти хрустальный шар пошел трещинами и раскололся, а призрак бургомистра еще долго пугал людей на ратушной площади.

Вторым явился уродливый дворянин, умолял сварить приворотное зелье, чтобы против воли овладеть девицей. Третий просил яду, чтобы извести неугодных родственников…, (к портрету) Понимаешь, Янинка? Чтобы спасти этих людей, я в тот черный день оставил тебя… А после ты попросила защищать этих чудовищ! Я выполнял их жуткие просьбы день за днем. Я сам превратился в чудовище. Ждал, когда Бог покарает меня за все зло, что я помог совершить. Но смерть проходит мимо, все время мимо…

МАРТИНА (рассказывает) . Пане Ладислав положил голову на стол, будто это была колода на площади Святого Лаврентия, где казнили самых отъявленных душегубов. Закрыл глаза в ожидании жуткого свиста, с которым топор обрушивается на шею приговоренного… Я тихонько встала, чтобы уйти, но уже у самого порога споткнулась о небрежно брошенный сапог алхимика.

МОРАВЕЦ (вскакивая) . Кто здесь? А, это ты, Мартинка… Ты спрашивала, зачем ко мне приходила твоя сестра? Она хотела того же, чего и я. Свести счеты с жизнью.

МАРТИНА (гневно) . Что ты брешешь, магик! Зачем бы Эльжбете убивать себя?

МОРАВЕЦ (спокойно). Потому что она не хотела убивать того, другого.

МАРТИНА (все еще в бешенстве) . Другого? Какого еще другого? Говори толком!

МОРАВЕЦ (оправдываясь) . Да что тут добавить? Имени она не называла… Три месяца назад прибежала на закате, вся в слезах, в разорванном платье и с растрепанными волосами. Кричала, что устала отбиваться от домогательств этого негодяя, и что ей нужен яд. «Вы хотите убить докучливого поклонника?» – спросил я тогда. Она зарыдала пуще прежнего: «Нет, я не смогу взять такой грех на душу. Лучше самой умереть!»

МАРТИНА (обескураженно). Но как же… Почему она ничего не сказала мне?

МОРАВЕЦ (пожимая плечами) . Не могу знать. Может, постыдилась. А может вы не так уж и ладили…

МАРТИНА (рассказывает) . Как в воду глядел, старый нетопырь! С тех пор, как бабушка умерла, мы с Эльжбетой часто ссорились. Характер ее поменялся с годами, из дерзкой насмешницы сестра превратилась в скучную святошу. Ее возмущало мое ремесло. Надо жить честным трудом, то да се… Что же мне прикажете, помогать этой малохольной чужое белье отстирывать? Дудки! Я хочу быть свободной, как ветер, и скоро моя мечта сбудется. К рассвету я покину Прагу навсегда, меня здесь больше ничего не держит.

Короткая пауза.

Вот разве что… Одна загадка не давала мне покоя. (к Моравцу) . Что было в том пузырьке из синего стекла? Яд?

МОРАВЕЦ (с улыбкой). Нет-нет, я не давал твоей сестре смертельного зелья. Подкрасил воду лакричным корнем и продал ей за два золотых. Устал быть пособником убийств, давно уже не промышляю ядами. По мне, так лучше уж быть мошенником…

МАРТИНА (выдохнула) . Это верно, пане Ладислав. Значит, Эльжбету вы пожалели.