Юлия Нелидова - Секрет индийского медиума

— А после все телеграммы от его имени отправлял я, — проговорил Иноземцев, разом заставив девушку перестать смеяться. Ульяна замолчала, в удивлении подняв бровь. На мгновение ей показалось, что она ослышалась.

— Вы?

— Да, я. У меня имеется три фальшивых паспорта и один настоящий, который я отобрал у Ромэна.

— Вы действительно отобрали у Ромэна его паспорт?

— Да ничего, — махнул Иноземцев рукой. — Сделает себе новый.

— Вы стреляли в него… вы продали замок в Берри? Наш очаровательный замок в Берри? О как вы могли! — Ульяна постепенно начинала понимать суть происходящего. — Ромэн написал правду?

— Да, это чистейшая правда — все до последнего слова.

— Вы с ним в сговоре?

— Уже нет. Но чрезвычайно благодарен за сотрудничество.

— Уже нет? Вы еще смеете ерничать, Иван Несторович? — вспылила Ульяна.

Теперь она совершенно ясно заметила, что Иноземцев по-прежнему ни черта не видит без очков, но зачем-то упорно ходит без них и даже делает над собой смешные усилия не щуриться и не морщиться, взирая на своих собеседников.

— Почему вы сняли очки? — взвизгнула девушка, и в голосе ее промелькнуло отчаяние — обманутой, облапошенной, обведенной вокруг пальца оказалось быть весьма неприятно, и она всеми силами старалась не допустить этого постыдного чувства в сердце, готовом разорваться от негодования.

— Это часть моего коварного плана, — спокойно отвечал Иноземцев.

— Какого еще плана?

— Плана возмездия, Ульяна Владимировна. Возмездия вам, возмездия самому себе… ну и адвокату тоже.

— Да что ж с вами, Иван Несторович, творится-то такое! Ума не приложу… Потрудитесь объяснить.

— С превеликим удовольствием. — Доктор тяжело опустился в кресло. — Я вернулся из Парижа с семью миллионами франков в Дюссельдорф и снял номер в «Брайденбахер Хоф». Отправился в полицию, представился Эмилем Герши и заявил, что такой-то такой-то русский подданный затеял с немецкой фармацевтической компанией «Фабен» тяжбу по поводу каких-то выпускаемых ими не совсем безвредных лекарств, но особыми доказательствами не располагает, потому сначала инсценировал свою смерть, чтобы избежать ареста, в русское консульство явился под чужим именем, сам же якобы свой труп и свез им. А потом преспокойно ждал, когда же кто-нибудь наконец догадается, что это я и есть герр доктор Иноземцев, но с фальшивым видом, придет и арестует меня. Никто не пришел, никто не догадался. Видать, барменская полиция с дюссельдорфской не особо дружит, да и меня дознаниями не дергали, их больше участие Элен Бюлов во всем этом интересовало. Все уж очень медленно у этих немцев. До того медленно, что я заскучал. И тогда решил действовать дальше… Действовать дальше, согласно инструкциям, которые вы давали своему подручному посредством телеграфной связи. А поймать Элен Бюлов я им с радостью был готов помочь.

Доктор улыбнулся одним уголком рта и вдруг повернулся к месье Герши.

— Месье Герши, будьте любезны ваш паспорт.

— Мой?

— Не смейте ничего ему давать, — вскричала Ульяна и, выхватив свой «миротворец», приблизилась к столу, поочередно наводя дуло то на Герши, то на Иноземцева, в порыве ярости не зная, кого порешить первым.

— Бросьте, вы прекрасно знаете, что сделаете большое одолжение, выстрелив в меня. Убивать адвоката незачем, он и без того совершенно безвреден. А если и убьете, то белый свет немного потеряет. Герши, ваш паспорт, — Иван Несторович, не вставая с кресла, тоже достал «лебель», вяло махнув им перед лицом Герши. — Она выстрелит, паспорт будет моим, я выстрелю — убить не убью, но мне придется поступить с вами, как с Ромэном. Вам же не нужен шум и лишняя пуля в теле? Вы же хотите, чтобы в Париже Эмиля Герши приняли в полицию? Я сдержу обещание, Эмиля Герши примут в Сюрте. Он уже в Сюрте.

Дрожащей рукой адвокат протянул бумагу доктору, видно, решив, что при любом раскладе его убьют — с паспортом или без, — лучше покориться. Иноземцев развернул документ, сделал вид, что пробежал по нему взглядом, оценив подлинность, спрятал в кармане, а взамен него вынул другой, точно такой же. Взял свою трость, опираясь на нее, доковылял до камина и бросил фальшивый вид на угли. Через пару минут бумага занялась, превратившись в ярко-алый, а следом — седой пепел. В комнате запахло жженой краской.

— Ну вот, — вздохнул Иноземцев и вернулся в кресло, опустившись в него с еще большим трудом, даже поморщился. — Теперь у меня только два фальшивых паспорта и два настоящих.