Юрий Иванов-Милюхин - Атаманский клад

— Я и говорю, красота писанная. Будем торговаться, или мне заворачивать оглобли?

— Ну ничего тебя не берет, — возврващаясь в действительность, захмыкал валютчик. — Забыл, что у меня с собой пушка?

— Не забыл. Но ты не из этих… как их называешь, не из отмороженных, — пастух быстренько ужал плечи. — Иначе я бы не подошел к тебе на кнутовище.

— Уговорил, давай торговаться, — Коца откинул уголок тряпки, ковырнул ногтем маленькую кучку золота, прятавшуюся под ним. — А что это ты еще прихватил?

— Хорошая вещичка, кисеюшка такая, — мужик моментально подался вперед. — Кольчужка, сотканная из золотых проволочек.

— Для чего она предназначена?

— Без понятиев, но вещь нужная.

— В хозяйстве пригодится? Накидал, что под руку попало, — валютчик снисходительно посмотрел на клиента. — Называй свою цену, коммерсант.

— Не-е, мы так не договаривались, сначала назови ты, а я прикину, подойдет, или нет.

Минут через пятнадцать в дверь нетерпеливо постучали, пастух накрыл ладонями тряпку с сокровищами, вильнул глазами по углам туалета, Коца сунул руку в карман. Но стучавшим оказался подсобный рабочий, за ним в нужник забежала кладовщица, оба окинули незнакомых им людей такими взглядами, что место сделки пришлось срочно менять. Торг продолжили в конце длинного и темного коридора, зато он завершился намного быстрее. Коца, перед выходом на улицу начал осторожно прощупывать пастуха на предмет очередного приезда.

— Теперь не скоро, дочка с зятем и внучком съедут сразу после Нового года, а у меня делов по хозяйству невпроворот. Боровков надо кастрировать, а там шерсть с овец состригать, — забурчал довольный сделкой пастух, запахивая полы овчинного полушубка а за ним брезентового плаща. — Ближе к женским праздникам, когда они снова напомнят о себе либо письмом, либо телеграммой, мол, накупились, растратились.

— И деньги закончились, — поддакнул валютчик, — А там Дон-батюшка разольется, а по половодью какая езда.

— А что нам половодье, мы живем на высоком берегу, — не согласился собеседник. — В станицу Раздорскую если, за припасами, и то, ловчее до Усть-Донецкой на перекладных.

— Значит, расстаемся надолго. Не получится ли так, что если помощь дочери покажется маленькой, ты соберешься ехать, а кругом праздники. И я тоже не предупрежденный, как в этот раз.

— Давай-ка договоримся вот как, если надумаю обратно, отсчитай на любой неделе опять среду. До полудня как пить дать доберусь, — остановился мужик на выходе из помещений. — Но ты чтобы ворочал делами на своем месте, возле входа в магазин.

— Обещать ничего не буду, — замялся валютчик, переступая за порог. Стремление мужика успеть как можно быстрее нажиться на обнаруженных им сокровищах теперь не входило в их с Микки Маусом планы. Чем позднее тот узнает о пропаже, тем больше уверенность, что основной клад они тоже сумеют раскопать и вывезти в надежное место. Сейчас первейшей задачей было пристроить поскорее богатства из привезенного сундука. — Ты видишь, что кругом творится? Отморозки с ментами проходу не стали давать, того и гляди на тот свет отправят. Я бы посоветовал тебе не спешить.

— Жрать-то они, конечно, не просят. Тут ты прав, — загундосил пастух, выдираясь из дверей вслед за ним. — Но и бестолку лежать никакого резону, по телевизору передают по всем каналам, что ценности требуют оборота.

— Все правильно, постарайся учесть одно, что если разбалуешь дочку, она с твоей шеи уже не слезет, пока не дознается, откуда пачки денег.

— Верно заметил, и тут палка об двух концах, — хлопнул мужик ладонями по бокам. — Она уже сейчас как хорошая ищейка, со следа не сходит.

— Мой тебе совет, ложись на дно и замирай до благоприятных дней, и не забывай, что у нас бандитский передел начался тоже. — валютчик, ставя точку в разговоре, протянул руку. — К нам носа месяца два-три не показывай, иначе не рад будешь, что родился.

— Так то оно так, но договор между нами пусть остается в силе, — пастух хитровато поморгал белесыми ресницами. — Ежели какая оказия, я сразу к тебе.

— Ну… как знаешь, — Коца, поняв, что лишние уговоры только добавят мужику подозрений, похмыкал в поднятый воротник пальто. — Ты куда сейчас?

— На автобус и до автовокзала.

— Возьми лучше частника, так надежнее.

— А ты знаешь, по сколько они просят? Я за такие деньги лучше пешком дотопаю.

В троллейбус они залезли вместе, но как только доехали до Нариманова, валютчик потрепал мужика за плечо и выскочил на остановке. Сунув руки в карманы, проводил взглядом рогатый транспорт с нескладным клиентом, ужавшимся на сидении, нырнул в лабиринты двух и трехэтажных хрущевок. Он решил, прежде, чем возвращаться на квартиру на проспекте Семашко, проверить замки на двери собственного жилища, в котором не показывался несколько дней, к тому же, драгоценности, вновь приобретенные у пастуха, вынуждали спрятать их понадежнее. Возвращаться к любовнице не стал по двум причинам, во первых, плохая примета, во вторых, он бы не сумел оттуда вырваться до окончания праздников. А сокровища, оставленные у мужеподобной Эльфриды Павловны, требовали безотлагательного по ним решения. Коца, покрутившись, как в прошлый раз, по коротким переулкам, зашел за дом напротив, осмотрел осторожно собственные двор и подъезд. Кажется, все было тихо, лишь сосед по лестничной площадке со сдвигом по фазе покачивался маятником вдоль фундамента. Коца быстрыми шагами пересек двор, вошел в вечно темный коридорчик, пропахший кошачьими испражнениями, он уже ступил было ногой на ступеньку короткой лесницы, когда голос соседа заставил притормозить.