Валентин Курицын - Человек в маске

В этот момент Сенька Козырь с быстротой и ловкостью тигра, кидающегося на свою жертву, бросился вперед и сильным ударом парализовал руку, направляющую револьвер. Выстрел раздался, но не причинил никому вреда. Огненная полоса прорвала темноту ночи, а пуля засвистела куда-то вверх, в пространство.

— Стой, сволочь! Врешь, не на того напали, — схватил Бесшумных левой рукой Козыря, подминая его под себя.

— Филька, глуши! — прохрипел Сенька, барахтаясь в снегу.

Самый страшный варнацкий удар, нанесенный в «разбор» (между глаз, в переносицу), не мог сбить такого таежного волка. Он только слегка пошатнулся.

— Так, та-а-к, стой, ну, шутишь, не на того напали…

Савелий Петрович шагнул вперед и обрушил свой железный кулак на голову противника. Филька упал, как подкошенный косой.

— Много ли вас тут еще есть?

Сенька Козырь, оглушенный необычайным по силе толчком, кое-как поднялся на ноги и злобно, скрежеща зубами, вытащил свой револьвер. Теперь ему все равно. Его профессиональная честь, его самолюбие были задеты теми обстоятельствами, что один человек с голыми руками не только отбился от неожиданного нападения двух знаменитых героев темного мира, но даже поколотил их.

Он убьет его теперь, это все равно, пусть здесь соберется весь город, вся полиция, Сенька Козырь должен отомстить за свое поражение. Смитт-Вессон блеснул в руке Козыря, но в то же мгновение молодецкий удар Савелия Петровича лишил его возможности защищаться.

Падая, Козырь выронил пистолет. Этим обстоятельством поспешил воспользоваться Савелий Петрович. Он подхватил оброненное оружие и сунул его в карман. Если до последнего момента можно было сомневаться, на чьей стороне останется победа, то теперь, когда оба громилы были обезоружены, становилось очевидным, что им придется ретироваться с поля сражения.

Сенька Козырь, вскочивший было опять, тщетно шарил на притоптанном снегу свой револьвер. В это мгновение Савелий Петрович нанес сильный удар рукой по голове грабителя. Задержать ему, однако, нападавших не пришлось. Когда Савелий Петрович наклонился над неподвижно лежавшим извозчиком с целью убедиться, жив ли он или мертв. Филька бросился к своей лошади и вскочил в кошевку, его примеру последовал Козырь. Все это произошло так быстро, что Савелий Петрович не мог воспрепятствовать бегству грабителей.

— Погоди, собачий сын, мы ужо до тебя доберемся, — злобно прохрипел Филька, настегивая лошадь.

Рысак подхватил кошевку, и громилы скрылись в ночной темноте. Савелий Петрович разрядил им вслед в темноте наудачу два патрона, но выстрелы эти не принесли вреда тому, кому были предназначены.

Очутившись один среди глухой спящей улицы, над неподвижно чернеющей фигурой извозчика, Савелий Петрович перекрестился и глубоко вздохнул. После горячей, крутой расправы с грабителями кровь ходила в жилах ходуном, в висках сильно стучало.

— Фу… у! Ну, слава тебе, Господи! Дешево отделался, жалко вот только извозчика. Бедняга, кажется, насмерть зашибся. — Эти опасения оказались напрасными — извозчик был только оглушен ударом Козыря. Савелий Петрович ощупал голову извозчика и, убедившись, что следов поражения нет, принялся тереть ему лицо снегом. Средство это подействовало успешно, и через несколько минут извозчик открыл глаза.

— Что, брат, здорово тебя обработали? — участливо спросил Савелий Петрович, помогая ему подняться на ноги.

Извозчик молчал и трогал нос, как в лихорадке. Зубы у него выбивали отчаянную дробь.

— Накрой голову-то — зазябнешь, — протянул ему. Савелий Петрович шапку.

Извозчик машинально, видимо, плохо сознавая, что делает, нахлобучил шапку и пробормотал:

— Инда в глазах мутится. Мать Пресвятая Богородица! Микола Милостивый! Ох! Как еще жив остался!

На шум борьбы, на выстрелы с противоположного конца улицы показалась фигура всадника. Это был ночной объездчик. Расспросив в чем дело, объездной громко засвистел. Откуда-то издалека донеслись ответные гудки стражи.

Савелий Петрович назвал объездчику свою фамилию и указал номер, где остановился. Объездной помог извозчику распрячь лошадь, потом оба отправились в участок, захватив лошадь и бросив санки. Бесшумных же решил не возвращаться домой, а продолжить свой путь пешком. До квартиры Гудовича оставалось всего несколько кварталов. Савелий Петрович прошел это расстояние, зорко всматриваясь по сторонам, так как опасался нового нападения. Снаружи квартира Гудовича казалась погруженной в глубокий сон, ни один луч света не прорывался на улицу из-под опущенных штор. Савелий Петрович нажал кнопку звонка, и через несколько мгновений дверь была открыта. Поздние визиты ночью в этом доме были привычным явлением. Горничная, нанятая Гудовичем вместо ушедшего Семена, помогла Савелию Петровичу раздеться и, кокетливо улыбаясь, спросила: