Виктор Глебов - Жажда

– Мне нужно задать вам несколько вопросов по поводу смерти вашей хозяйки.

– Конечно. Я понимаю. Но меня уже спрашивали об этом.

– Я прибыл недавно. Предпочитаю услышать все собственными ушами. Сначала давайте разберемся с формальностями. Сколько вам лет? – Я достал небольшой блокнот.

– Двадцать, господин следователь.

– Давно служите у Киршкневицких?

– Три месяца.

– Как вас наняли?

– Через агентство «Живков и Компания».

– Имеете подтверждающие бумаги, рекомендательные письма?

– Разумеется. Хотите, чтобы я их принесла? – Девушка с готовностью приподнялась со стула.

– В этом нет необходимости, – остановил я ее. – Уверен, его сиятельство проверил все перед тем, как нанять вас, да и разбирается он в этом наверняка лучше меня. Ведь мне не приходится нанимать горничных.

Елена неуверенно улыбнулась, села и оправила платье.

– Итак, вас наняли через агентство. А вы не знаете, кто служил у мадам до вас?

– Нет, господин следователь. Но думаю, что никто.

– Почему?

– Слуги никогда не говорили о моей предшественнице, а ведь почти все они живут у господ Киршкневицких дольше, чем я.

– Не знаете, кто и сколько именно?

– Раньше всех был нанят повар, господин Гузак. Он француз. Это было около шести месяцев назад.

– Значит, весь штат набран уже здесь, в России? – вмешался Мериме.

– Да, доктор.

– Странно. Не находите?

– Я тоже удивилась, когда узнала, что господа Киршкневицкие не привезли никого из Польши.

– И все слуги французы? – поинтересовался я.

– Нет, только мсье Гузак. Его нарочно выписали из Парижа. За огромные деньги, наверное.

Положение было странное. Ведь в каждом благородном семействе имеются слуги, следующие за хозяевами всюду, верные, надежные, проверенные люди. Господа обязательно берут их с собой, если уезжают. Ведь в новых местах просто необходимы слуги, на которых можно положиться. Более того, графиня никак не могла прибыть в Россию без горничной – это нонсенс. Неужели она сама обслуживала себя? Значит, Киршкневицкая отказала ей от места уже здесь. По какой причине? Что стало с девушкой, оказавшейся в России без серьезных средств к существованию? Впрочем, графиня могла оплатить ей возвращение в Польшу. Или прежняя служанка попросту сбежала от Киршкневицкой, например, прельстившись каким-нибудь кавалером. Тогда бедняжке можно лишь посочувствовать.

– Хорошо, – сказал я, – теперь перейдем к главному. Расскажите, как вы узнали о смерти своей хозяйки.

Елена опустила глаза и принялась теребить платок.

– Не волнуйтесь, – сказал Мериме. – Я с вами. – Он ободряюще улыбнулся.

Пусть эти слова прозвучали довольно глупо, но они подействовали. Должно быть, присутствие врача влияет на людей успокаивающе.

– Дело было так, – начала Елена. – Я проснулась и отправилась на кухню, чтобы приготовить мадам утренний шоколад. В этот момент меня окликнул хозяин. Он искал жену и спросил, не видела ли я ее. Я ответила, что только недавно проснулась, и тогда он отправился в сад. Мне было слышно, как он звал мадам там. Через некоторое время в кухню вбежал наш конюх Никифор. Он был бледен, словно снег, сказал, что лесник нашел хозяйку за воротами. Кажется, она мертва. Я испугалась, не знала, что делать, а потом нашла его сиятельство и сказала ему, чтобы он шел за ограду… – Тут нервы Елены не выдержали, и она разрыдалась, прикрыв лицо платком, который до сих пор держала в руках.

Мы с Мериме успокоили горничную, доктор даже пообещал прописать ей какие-то капли. Это подействовало на нее лучше всего.

Через пару минут я осведомился, можем ли мы продолжать.

Девушка кивнула, и я спросил:

– Мадемуазель Елена, ваши хозяева ссорились?

– Нет! – ответила она и покачала головой. – Никогда, господин следователь. Они жили душа в душу и не повышали друг на друга голос.

– Накануне того утра, когда мадам была убита, у них не было размолвки?

– Я ничего об этом не знаю, – ответила девушка. – Хозяйка не выглядела расстроенной – это все, что я могу сказать.

У меня не было оснований не верить горничной.

– Последний вопрос. У его сиятельства имеется коллекция холодного оружия: палаши, ятаганы, кинжалы, сабли или что-нибудь в этом роде?

– Да, ваше благородие. На втором этаже в библиотеке на стене есть персидский ковер, а на нем развешено то, о чем вы говорите.

Мы с Мериме переглянулись.

– И часто вы бывали в библиотеке? – спросил я.

– Не очень. Только когда мадам читала. Я приносила ей чай.